– Стой! – гаркнул он. – Держи строй!

Его всегда удивляло, что человек способен помнить не только то, что было перед боем, но и сам хаос ближнего боя. Свевский узел на голове варвара – неуместный, потому что племя свевов не воевало с Римом. Щит с гипнотическими черными спиралями на синем фоне. За спиной Тулла один солдат повторял: «Ублюдки. Ублюдки. Ублюдки». Редкие, почему-то напомнившие могильные камни зубы в разинутой пасти седобородого вопящего воина. Или усы, каких Тулл никогда не видел, – длинные, густые, заплетенные на концах в косички, украшавшие лицо вождя.

С оглушительным грохотом волна германцев ударилась о стену римских щитов. Возле Тулла Пизон командовал сам себе: «Следи за ним. Ударь вниз в его левую стопу. Вот так!» Центурион тяжело дышал открытым ртом. Он вонзил меч глубоко в глотку седобородого; хрустнули зубы, брызнула кровь. Левую ногу Тулла запачкала кровавая слюна, он с трудом вырвал меч из трупа. Седобородый упал в лужу собственной крови.

Его место сразу занял высокий воин с дубиной. Оскалившись, он размахнулся, чтобы нанести смертельный удар по голове Тулла. Центурион резко повернул корпус влево. Что-то разорвалось в боку – возможно, мышца, – и дубина грянула в кромку его щита, чуть не выбив его из руки. В следующее мгновение Тулл мог погибнуть, но Вителлий был на месте и так глубоко вонзил меч в грудь воина с дубиной, что перекрестье клинка ударилось о ребра.

Попытка поднять щит вызвала острую боль в руке – удар повредил мышцы предплечья, – но биться без щита равносильно смерти. Стиснув зубы, Тулл занял свое место. Оценить, что происходит вокруг, или просто поблагодарить Вителлия – на это времени не было; прямо на него бежал здоровенный бородач. Ненависть к Арминию и всем этим проклятым германцам вскипела и опала. Преодолев боль, Тулл саданул противника умбоном щита в живот. Германец не ожидал такого удара и ответил лишь протяжным «у-уффф», выпустив весь воздух из легких. Отточенным движением Тулл левой рукой отвел щит, а правой вонзил меч бородачу в живот, провернул его и вырвал обагренный кровью клинок из тела. Бородач опустился на колени, с губ его слетел слабый, жалобный стон.

Тулл убил и следующего варвара, но, чтобы справиться с очередным, ему понадобилась помощь Пизона. Тугие щупальца боли сдавили грудь, левая рука почти не слушалась, а перед глазами плясали черные точки. Жизнь ему спас перерыв, наступивший в сражении, – обе стороны отступили на несколько шагов по молчаливому взаимному соглашению, чтобы перевести дух. Железная кромка щита смялась от удара дубины, но он еще годился для боя. Тулла больше тревожило другое: сможет ли он пользоваться левой рукой. Чувствуя, что силы уже не те, центурион решил занять место во второй шеренге. Иначе следующей сшибки ему не пережить. Мысль была горькая, как цикута; никогда еще он не переставал сражаться так скоро.