– Вперед! – кричал Арминий с растущим воодушевлением. – Через ров и на стену!

На семидесяти шагах один из часовых метнул копье. Оно взвилось в воздух – бросок был отличный – и вонзилось в землю рядом с Осбертом, который в ответ проревел проклятие. Второй часовой выждал, пока германцы подбегут поближе, прежде чем метнуть копье. Но бросок вышел слабым, оружие упало сразу за рвом. Воины обрушили на часового оглушительный шквал оскорблений, после чего двое последних часовых исчезли из виду. Из лагеря продолжали доноситься панические крики.

– Что ты думаешь? – спросил Арминий у бегущего справа от него Мело.

– Скажу, когда заберемся на вал, – коротко бросил тот.

– Ты уж поверь, – возразил вождь, уже охваченный жаждой кровопролития, – они в ужасе!

– Может быть. – Мело бросил свою охапку хвороста в ров и принялся отдавать указания воинам: – Кладите их поверх моей! Ты, наваливай другую кучу вон там! Через каждые двадцать шагов. Шевелись!

Прошло совсем немного времени, и во многих местах ров был завален. Воины перебегали по этим зыбким гатям и прислоняли лестницы к валу. Арминий был в гуще воинов. Казалось невероятным, что они подобрались вплотную к оборонительным сооружениям римлян, пусть даже незащищенным. В глубине души Арминий еще ждал волны копий, со свистом вылетающей из-за вала, но ничего не происходило. Даже перепуганных часовых нигде не было видно, а панические крики в лагере не прекращались. Он действительно начинал верить, что римляне потеряли надежду. Один из воинов уступил ему право подняться по лестнице. Он будет одним из первых, кто взберется на вал.

Бросив меч в ножны, держа копье и щит в левой руке, вождь ступил на первую перекладину лестницы. На вторую. Третью. По обе стороны от него воины, в том числе Мело и Осберт, быстро поднимались по лестницам. «Надо немного остудить их, – подумал Арминий, – заставить быть осмотрительными». Первым делом следует захватить плацдарм, а потом освободить один из проходов в лагерь. После этого можно приступать к бойне.

– Арминий!

Тон Мело заставил Арминия взлететь по лестнице, словно за ним гнались все демоны преисподней. Он вцепился правой рукой в гребень вала, чтобы подтянуть тело и перевалиться через укрепление, когда уши его наполнились знакомыми, ужаснувшими его звуками.

«Трам-тарам. Трам-тара-рам. – Во всех частях римского лагеря запели трубы. Они пели снова и снова: – Трам-тарам. Трам-тара-рам. Трам-тарам. Трам-тара-рам».

Не веря своим ушам, Арминий встал и подошел к уже взобравшемуся на вал Мело. Желудок свело тошнотворным позывом. Вместо хаоса он увидел когорты легионеров, построенные одна за другой в строгом порядке. Они ждали. Наблюдали. И были готовы.