Для Балдуина, даже оказавшегося в роли просителя, европейские королевские дворы были гораздо предпочтительнее жизни в мрачном осажденном Константинополе. В 1244 году он снова уехал – к Фридриху II, к графу Раймунду Тулузскому, к папе Иннокентию IV в Лион, к Людовику IX в Париж – и даже побывал в Лондоне, где король Генрих III совершил в его фонд скупое пожертвование. Однако, вернувшись в октябре 1248 года, Балдуин оказался в столь стесненных обстоятельствах, что был вынужден продать свинец с крыши императорского дворца. Ему ни за что не удалось бы остаться на троне еще на тринадцать лет, если бы его никейский враг остался в живых, но 3 ноября 1254 года Иоанн Ватац умер в Нимфее. В течение последних десяти лет на его душевное равновесие сильно повлияла усугубившаяся эпилепсия, и всем при дворе было ясно, что он быстро теряет власть.

Тем не менее Иоанн Ватац был великим государем. От своего предшественника он унаследовал маленькое, но жизнеспособное государство; когда он оставил его сыну Феодору II тридцать два года спустя, его владения простирались на большей части Балканского полуострова и Эгейских островов, соперники были сломлены или уничтожены, и государство готовилось достичь той цели, ради которой создавалось. Своим подданным Иоанн постоянно напоминал, что они живут в состоянии чрезвычайного положения и что жертвы от них будут требоваться до тех пор, пока они не завладеют Константинополем. Импорт был запрещен, и лозунгом стала самодостаточность; Ватац сам подавал подданным пример, управляя приносившей прибыль фермой. Доходы от продажи яиц он потратил на покупку «яичной короны» для своей жены Ирины; эту украшенную драгоценными камнями диадему он подарил ей публично, чтобы показать, чего можно достичь при помощи успешного сельского хозяйства. Этот подарок был весьма заслуженным: благодаря Иоанну и Ирине строились больницы и сиротские дома, поощрялось развитие искусства и литературы и были заложены основы для потрясающего культурного возрождения, которое произошло во время правления его сына Феодора, при котором Никея стала великолепным центром византийской культуры. Благодаря всему этому Иоанн и Ирина пользовались искренней любовью своих подданных.

Лежа на смертном одре, Иоанн знал, что недалек тот день, ради которого он трудился всю свою взрослую жизнь, несмотря на некоторые сомнения, возникавшие у него в отношении своего единственного сына и наследника. Дело не в том, что Феодор II был недостоин трона. Он был интеллектуалом, который за свою короткую жизнь создал целое собрание литературных, богословских и научных трудов, но никогда не позволял этим интересам отвлекать его от управления государством. К несчастью, от отца он унаследовал эпилепсию в еще более тяжелой форме. Это было опасно в Константинополе, а уж когда он находился со своей армией в походе, могло и вовсе привести к катастрофе. Тем не менее Феодор II правил крепкой рукой. Инстинктивно не доверяя аристократии, он полагался на небольшую группу чиновников, главными из которых были протовестиарий Георгий Музалон и два его брата – Феодор и Андроник. Феодор вызвал ярость священства, назначив патриархом фанатичного аскета по имени Арсений, и этим поступком он одним махом уничтожил давнюю мечту отца о союзе с Римом.