– Здесь, где, по-твоему, лучше, ты снова встречаешься с Рыжим Джимом, я знаю это. Я заметил, что сюда съехалось много белых людей. Кто станет их предводителем?

– Мы с Джимом будем их вождями. Эти люди хотят стать чем-то вроде племени, и я буду их вождем.

Рогатый Камень поймал блуждающий взгляд отца:

– И чем будет заниматься это племя?

– Бороться с Огненным Конем, с дакота и белыми людьми, которые не с нами.

– Банда бродяг, – холодно подытожил Рогатый Камень, даже не пытаясь смягчить формулировку. – Хорошо. Но вы будете искать золото. И мне придется стрелять в вас. Ты подумал об этом?

– Мы не ищем золото.

– Ты обманываешь сам себя, Маттотаупа. О чем говорили эти люди перед тем, как я вошел? Они смолкли, увидев меня. Вы непременно начнете искать золото, и я буду стрелять в вас.

– И в своего отца?

– Маттотаупа, ты не предатель. Поэтому я мальчиком оставил свое племя и последовал за тобой. Но я требую от тебя, чтобы ты и сейчас не стал предателем. Ты знаешь, что Рыжий Джим был в пещере, во владениях Большой Медведицы, совсем рядом с твоей тайной! Он стрелял в меня. Я уже говорил это тебе. Сейчас он собирает банду. Я спрашиваю тебя, Маттотаупа, готов ли ты расстаться с Рыжим Джимом и снять с него скальп?

– Нет.

– Все знают, все языки уже много лет и зим говорят, что Рыжий Джим ищет золото дакота. Отец, я жду последнюю ночь. Если после восхода солнца ты все еще будешь братом этого двуликого человека, я тебе больше не сын. И я буду стрелять в вас. Хау, я все сказал!

Маттотаупа не отвечал. Он и не искал подходящие слова. Он машинально сделал привычное движение – взял стакан, залпом выпил бренди и поставил стакан на стол, тихо, без единого звука. И в этом бесшумном движении заключалось все, чего он не сказал.

Рогатый Камень встал и, не глядя ни на кого, покинул блокгауз. Он не пошел к буланому, а направился к одному из низких холмов неподалеку от фактории и стал наблюдать оттуда за домом и рекой.

Прошло несколько часов. Наступил вечер. Огненный шар солнца медленно опустился на серый туманный силуэт Скалистых гор. Ледяной ветер, все еще дувший с севера, гнул траву, морщил лужи и так остудил уже потемневший, тающий снег, что он снова превратился в твердую корку. На гребнях песчаных холмов еще мерцали отблески заката, в долинах сгущались тени.

Острый слух Рогатого Камня уловил стук копыт, приближавшийся с северо-востока. Всадника он еще не видел, но был уверен, что тот скачет обычным путем от переката в сторону фактории. Вскоре он увидел его. Это был очень молодой человек на гнедом коне, одетый во все кожаное, в высоких сапогах и широкополой шляпе, которую белые люди носили, чтобы защитить голову от солнца, холода и ветра. На плече у него висела винтовка, за поясом торчали нож и револьвер. Конь его, почуяв воду, сам ускорил бег. Всадник пересек Найобрэру и выехал на южный берег перед блокгаузом. Поставив своего гнедого в загон у торцевой стены блокгауза к другим лошадям, он не спеша направился к входу в трактир и открыл тяжелую дверь. Изнутри на темный луг упала полоска света, на секунду послышались громкие грубые голоса и пьяный гвалт. Дверь закрылась, вокруг снова стало темно и тихо.