— Никаких отговорок. Выполняйте приказ.

Стэдмен спустился на затопленную палубу. Коридор был освещен аварийными лампами. У передней переборки плескалась вода. На краю лужицы топтался Энглер. Люк был задраен, центральный болт затянут.

— Я ничего не смог поделать, — жалобно проскулил радист. — Боцман был уже совсем рядом, но вдруг где-то прорвало. Я видел его ноги, но он крикнул, чтобы я задраивал люк. Я не хотел, но...

— Вы подавили желание спасти боцмана и задраили люк, так?

— А что мне оставалось делать?

Прежде чем Стэдмен успел еще что-либо сказать, к ним подошел лейтенант Билл Хенниг, руководивший аварийными работами.

— Что бы вы ни делали, удерживайте дифферент на нос, — сказал Хенниг. — В акустическом тоннеле остался воздушный пузырь.

Хенниг командовал вспомогательной службой. Он носил очки и гладко зализывал волосы назад. Его бакенбарды доходили до самой границы разрешенного правилами, а иногда и пересекали ее.

— Достаточный для того, чтобы боцман мог остаться в живых? — спросил Стэдмен.

— С ним все кончено, парень, — сказал Энглер. — Океан расправился с ним.

Стэдмен посмотрел на Хеннига.

— Вы с этим согласны?

— Необязательно. Но в любом случае боцман столкнулся с тремя проблемами. Воздух, холод и давление. Мы никак не можем подавать ему воздух, не открывая люк.

— А люк нельзя открыть, потому что его подпирает давление воды.

Хенниг кивнул.

— Нам надо всплыть на поверхность, и даже тогда люк придется вскрывать силой. А если всплывать слишком быстро...

— Боцман погибнет от кессонной болезни. Но даже если мы найдем свободную воду для всплытия, лодка лишится дифферента на нос и вода заполнит акустический тоннель.

Хенниг снова кивнул.

— Необходимо как можно скорее вскрыть люк.