«Перемещение само по себе было наказанием – наказанием ссылкой»
«Перемещение само по себе было наказанием – наказанием ссылкой»
Историки обычно трактуют ссылку и тюремное заключение как разные способы наказания, воспроизводя тем самым бинарную модель, восходящую к Джереми Бентаму, для которого перемещение преступников в колонии составляло противоположность тюрьме[653]. Идею ссылки (и ее альтернативных форм и / или аналогов – высылки и изгнания) как особой дисциплинарной меры развил впоследствии Фуко своим метафорическим изображением ссылки и безумия – «корабля дураков», где он описывает несчастного, помещенного в пустынный морской пейзаж меж берегов, которые никогда не станут для него своими [Foucault 2006: 110]. В наши дни пенология рассматривает ссылку и тюремное заключение скорее как совместимые между собой противоположности, а не как альтернативные способы наказания, однако аналитическое различие между ними проводится на основе противопоставления понятий изгнания с правом передвижения и без такого права, из которых каждое имеет свои характерные особенности [Castles, Davidson 2000]. Однако ссылка – это нечто большее, чем устранение людей из метрополии: это отсечение обезображенного или с гражданской точки зрения мертвого органа от единого тела общества. При этом всегда было и до сих пор остается крайне важным, что происходит с людьми там, куда их ссылают. Об этом говорится в недавно опубликованном сборнике по истории транспортировки осужденных[654].
Разграничение ссылки и других видов наказания также проходит через всю историю наказаний в России, хотя ссылка была связана с каторжным трудом в условиях изгнания без права передвижения [Adams 1996: 73; Frank 1999: 237]. Вполне возможно, что в сознании представителей законодательной власти границы между различными категориями принудительного труда и ссылки в Сибирь, к которым приговаривали преступников, были очевидны, однако сельские жители, упоминая о соотечественниках, приговоренных волостными судами к тюремному заключению или к службе в штрафных батальонах, называли их одинаково часто как ссыльными, так и заключенными. Этому имеется аналог и в наши дни: россияне, которых приговаривают к тюремному заключению, ожидают, что их отправят куда-то далеко от дома и им предстоит полное страданий путешествие в колонию, где они будут отбывать срок. Старания сменявших одна другую во второй половине XIX века комиссий по реформированию пенитенциарной системы, направленные на установление законодательных и концептуальных различий между ссылкой и каторгой, нашли отражение в научных трудах в области истории наказаний в императорской России. Так, один историк определил каторгу как систему, которая