Боец, забравшийся на стену первым, сверху крикнул, что бастион пуст, гарнизон его отступил в город. Следом поднялся Кесри, очутившись на парапете перед башней с бойницами. Он вошел внутрь и выглянул в амбразуру, что была выше других. Внизу раскинулся неохватный взглядом Гуанчжоу. Улицы и проспекты, колокольни и пагоды, особняки и лачуги простирались к югу и востоку насколько хватало глаз. Из городских ворот, частью открытых, вытекали нескончаемые людские ручейки, разбегавшиеся в разные стороны.

Прежде чем Кесри освоился с грандиозным видом, оглушительно рявкнули пушки цитадели, ядро взорвалось возле башни, и он, пригнувшись, поспешил в укрытие форта.

К прямоугольному бастиону, большому, но незамысловатому сооружению под крышей, примыкали еще несколько помещений, и все они быстро заполнились бойцами четвертой бригады, вошедшими через ворота.

Тем временем английские войска заняли три других форта. Непрекращавшийся обстрел со стороны города не смог им в том помешать, и к полудню генерал Гоф получил донесение о захвате всех четырех бастионов. В одном из них был обустроен штаб, в любую минуту готовый принять командующего.

По пути на холм генерал едва не погиб: просвистевшая над его ухом пуля угодила в офицера сопровождения.

По прибытии в штаб Гоф созвал совещание, на котором присутствовал и капитан Ми. Вернувшись в роту, он рассказал о неожиданно больших потерях: нынче англичане насчитали убитых и раненых больше, чем во всех предыдущих боях. А вот бенгальским волонтерам повезло – уцелели все.

Офицеры разбушевались, поведал капитан. Некоторые горячие головы предлагали преподать китайцам кровавый урок и разграбить храмы, пагоды и рынки, известные как огромные хранилища золота и серебра, – мол, трофеи будут бессчетны.

Во всяком случае, на завтра назначен штурм цитадели. Изучив ворота северной стороны, саперы пришли к выводу, что пробить их не составит труда. Разработан план атаки, которая начнется на рассвете силами всех четырех бригад.

В течение дня подтянулись все обозники, кроме тех, что числились за второй ротой. Их отсутствие не только создавало неудобства, но и тревожило; пока не стемнело, Кесри отрядил людей на поиски своего обоза. Тот объявился уже в сумерках, и вот тогда стало известно о его потерях: ранены связной, повар и водонос, убит флейтист. Потому-то обоз и задержался – провозились с отправкой в тыл раненых и погибшего.

Весть о гибели Дики ошеломила Кесри. Он вспомнил, как сам отобрал этого мальчика, надеясь, что тот станет ротным талисманом. Так оно и вышло: улыбчивый, острый на язык сорванец завоевал солдатские сердца. Печально, что бойцы второй роты не смогут проводить его в последний путь, отдав ему должные почести.