Кесри полоснул саблей метнувшуюся к нему тень. Он успел почувствовать, как клинок вонзается в плоть и крушит кость, а в следующий миг его собственный бок ожгло болью. Кесри хотел откатиться в сторону, но удар вилами пригвоздил его руку, вышибив из нее саблю. Безоружный и беспомощный, он распростерся на земле и вдруг услышал низкий горловой голос, окликавший его по имени:

– Кесри Сингх-джи!

– Ха! Яха! Сюда, я здесь! – заорал Кесри.

– Хавильдар-саиб! – Это был голос Маддоу.

В ответ Кесри лишь простонал. Поводя ружьем с примкнутым штыком, гигант присел на корточки рядом с Кесри.

– Я возьму вас на закорки, хавильдар-саиб, обхватите меня за шею.

Приникнув к широкой спине великана, Кесри почувствовал, как его поднимают; Маддоу шел осторожно, уставив штык в темноту.

Лишь теперь Кесри ощутил жгучую боль в ноге. Видимо, порвано сухожилие, подумал он, и от мысли этой боль, накатывавшая волнами, стала просто нестерпимой. Потом сквозь туман в голове пробился голос капитана Ми: “Черт возьми, хавильдар, ты весь в крови…” – и Кесри понял, что он у своих, лежит в середине каре, а взвод отбивает неприятельские атаки.

– Ступайте к солдатам, каптан-саиб, – сквозь стиснутые зубы проговорил Кесри. – Маддоу за мной приглядит.

Капитан кивнул и растворился в темноте. Меж тем великан распорол на Кесри рейтузы.

– Бахут кхоон ба, кровь течет сильно, – сказал он. – Нужна повязка.

Маддоу стянул с себя рубаху, разодрал ее на полосы и перевязал раненого. Потом что-то достал из кармана и сунул ему в рот. В нос Кесри ударил густой, приторно-сладкий запах опия.

Зелье стало как будто ответом на молитву: боль мгновенно отступила, дыхание выровнялось.

Через минуту вновь донесся голос капитана:

– Ну как ты, хавильдар?

– Сносно, каптан-саиб. Как там ребята?

– Стараются, да только не знаю, сколько еще мы продержимся без ружей. Эта шваль повсюду.

Кесри, окутанный удивительным покоем, вдруг кое-что припомнил из своей сипайской юности.