Несколько мигающих ламп тускло освещали огромную пещеру склада. Одни моряки с “Анахиты” стояли на коленях, совершая намаз, другие забились в угол и, обхватив себя руками, старались унять дрожь.
– Мастер Зикри!
Увидев поспешавшего к нему Ноб Киссина-бабу, Захарий тотчас спросил о том, что не давало ему покоя:
– Где миссис Бернэм? Вы говорили, здесь для нее приготовлена комната.
Гомуста замедлил шаг и покачал лопоухой головой:
– Мне так жаль…
– Что вы тут мямлите? – рявкнул Захарий. – Где она? Отвечайте же!
Ноб Киссин все качал головой, как китайский болванчик.
– Мне очень жаль…
Захарий схватил его за плечи и сильно встряхнул.
– Мне недосуг выслушивать вашу болтовню, просто скажите, где миссис Бернэм.
– Так я и пытаюсь, мастер Зикри…
Оказалось, в последнюю минуту миссис Бернэм передумала, решив переждать шторм на “Анахите”. Дескать, она вполне уверена в матросах и не позволит какому-то ненастью ее запугать. Гомуста как мог ее отговаривал, но она в своей обычной властной манере велела ему замолчать. Спорить с ней было бесполезно. Подчиняясь приказу, Ноб Киссин вместе со всеми покинул шхуну и укрылся на складе.
Об остальном он узнал от матросов, спасшихся с тонущей “Анахиты”.
Утром миссис Бернэм колокольчиком вызвала стюарда и велела подать чай в хозяйскую каюту. Вернувшись с подносом, стюард увидел ее в кресле возле иллюминатора. К тому времени ветер уже разгулялся, и она сказала, что хочет понаблюдать за приходом шторма.
А потом команде было уже не до нее. Лишь когда шхуна стала тонуть, боцман бросился к хозяйской каюте. Дверь не открывалась, ее, видимо, заклинило обломками мебели, на стук никто не отзывался. Боцман побежал за топором, но к его возвращению корма уже ушла под воду, коридор затопило. Попытайся боцман добраться до каюты, он бы утонул. Все было кончено.
– Мастер Зикри…
Ноб Киссин стоял рядом, но Захарию казалось, что голос его доносится из далекого далека.
– …перед тем как я сошел с “Анахиты”, миссис Бернэм передала мне письмо. К вам. Просила, чтоб я непременно его доставил.
– Где оно?