– Да, государь. Ваша воля для меня – закон. Я доставлю герцогу письмо и переговорю с ним, как вы того желаете.

– Ему следует разорвать союз с Филиппом и вернуться ко мне. Вместе мы поставим этого выскочку Капета на место.

«Будь Ричард твоим наследником, он охотно поступил бы так», – проговорил про себя Маршал. Он снова посмотрел на де Бетюна и сказал одними губами: «Мне придется упомянуть о престолонаследии». К его радости, друг кивнул.

– Не беру на себя смелость предугадывать вашу волю, государь, – начал Уильям, собравшись с духом, – но в эти сложные времена вы никогда не упоминали о Джоне как о наследнике. Кто-то может предположить, что вы собираетесь провозгласить им Ричарда, когда наступит подходящий день. Если так и есть, государь, умоляю сделать это сейчас. Уверен, что только это поможет избежать дальнейшей борьбы.

Лицо Генриха побагровело от ярости.

Открылась дверь, кто-то вошел. Маршал понимал, что, ставя под сомнения действия короля, он подвергает свою судьбу страшному риску, и не обратил внимания на нового человека.

– А если это не входит в мои намерения? – Голос Генриха сочился угрозой. – Если я хочу, чтобы мне наследовал Джон?

– Что же, государь, я поддержу его.

Хотя Маршал говорил искренне, он еще раз горько пожалел о решении поступить на службу к Генриху. Если королем станет Джон, Ричард оспорит у него корону и победит. А это плохо отразится на положении Маршала.

– Так я стану королем после тебя, государь? – раздался голос.

В изумлении – оказывается, в опочивальню вошел Джон – Маршал обернулся.

– Сир! – произнес он и поклонился.

Де Бетюн сделал то же самое.

Джон никак не ответил, пройдя мимо них к отцу. На нем была темно-зеленая туника с расшитыми золотом обшлагами и воротом. Штаны тоже из зеленой ткани, но более светлого оттенка, сапоги новые, блестящие. Талию перехватывал пояс тисненой кожи, на нем висел инкрустированный кинжал в ножнах.

Он похож на богатого купца, а не на принца, решил Уильям.

– Папа? – окликнул отца Джон.

Лицо Генриха сразу смягчилось.

– Сынок! Я скучал по тебе.

– И я, государь. – Джон взял правую руку отца и поцеловал. – Я слышал ваш разговор, когда входил. Речь шла о том, что ты признаешь меня наследником.

Голос его звучал беззаботно, но в нем безошибочно угадывалось желание.