– Мама! – восторженно воскликнул он и шагнул через порог.

Джон юркнул за ним.

– Он не один, матушка. Я тоже здесь.

– Джон, мой дорогой. – Тепла в голосе стало меньше.

– После вас, сэр, – обратился я к Фиц-Алдельму с преувеличенной любезностью.

– Нам нужно поговорить, – сказал он сумрачно и вошел в комнату.

Встревожившись, но, будучи не в силах возразить, я последовал за ним. И как только оказался в просторной, светлой комнате, сразу забыл о своих заботах.

Ричард и Джон опустились на колени перед Алиенорой, красивой и стройной, несмотря на преклонный возраст. С волосами, убранными под золотую сеточку, в темно-малиновом платье, с дорогой брошью на груди, она выглядела как истинная королева.

– Встаньте, – со смехом сказала Алиенора. – Не могу же я допустить, чтобы вы, будущий король и повелитель Ирландии, стояли передо мной на коленях.

– Я всегда буду оказывать тебе такое уважение, мама, – сказал Ричард, целуя ее правую руку.

– И я, – угодливо добавил Джон.

Алиенора бросила на Ричарда взгляд, полный обожания.

– Встаньте, сир, прошу, – сказала она, потом, повернувшись к Джону, подняла и его. – Рада видеть вас обоих в добром здравии.

– А я – тебя, – произнес Ричард.

Ее улыбка была лучезарной.

– И теперь ты король. Наконец-то.

Радость отразилась на лице Ричарда.

– Наконец-то, мама.

Лицо у Джона стало таким, словно ему в рот попал кусок протухшего мяса.

– Как прошло плавание из Нормандии? – спросила Алиенора, заметив это.