Ее рука взметнулась ко рту.

Я поклонился, напрочь забыв и о своем любопытстве по поводу герцога и его вероятной невесты, и о тревогах насчет Фиц-Алдельма. Сердце в груди колотилось, и, распрямившись, я почувствовал, что мои и без того красные щеки сделались совсем пунцовыми.

– Столько времени прошло!

– Я часто вспоминала о тебе.

В ее взгляд читалась нежность.

И я тоже, подумал я, но этого нельзя было сказать в присутствии Фиц-Алдельма, шедшего за мной по пятам. Я уже ощущал его нездоровый интерес к ней.

– Ты не представил меня своему другу, – ничего не подозревая, сказала Беатриса.

– Госпожа.

Он поклонился ей даже глубже, чем Алиеноре.

«Нет, – хотелось закричать мне. – Это же злое чудовище!»

– Леди Беатриса… – выдавил я. – Это сэр Роберт Фиц-Алдельм, рыцарь при дворе герцога.

Тот – вот ведь подхалим! – отвесил ей второй поклон и сказал:

– Красота ваша несравненна, госпожа. Руфусу следовало упомянуть об этом, когда он говорил о вас.

Она пробормотала слова благодарности, а мгновением позже с упреком посмотрела на меня.

Я, по вполне понятным причинам, никогда не говорил о ней Фиц-Алдельму, но, отрицая это, выставил бы себя дураком. Сдерживая гнев, я промолчал.

Лицо Беатрисы сделалось тем временем сердитым.

– Ты не считаешь меня красивой? – спросила она голосом, полным обиды и раздражения.

– Ну конечно, считаю, – прошептал я.

Заметив краем глаза движение сбоку, я прервался.

– Прошу прощения, госпожа, – произнес Фиц-Алдельм и бросил извиняющийся взгляд на Беатрису. – Мне нужно кое-что сказать Руфусу.