Правая рука извлекла меч. Я искал глазами Ричарда. Ослепленный яростью боя, он никого не ждал. Во мне шевельнулся страх. Преимущество было на нашей стороне, но это не означало, что оторвавшемуся от своих рыцарю не грозила опасность. Я погнал Поммерса вперед, спеша найти государя. Тут мамлюк справа прицелился в меня из лука. Внутри похолодело. Он стрелял почти в упор, я же не мог достать его прежде, чем полетит стрела.

Я дернул поводья. Поммерс, славный конь, развернулся почти на месте и ринулся на мамлюка. Тот перепугался и слишком рано спустил тетиву. Стрела пролетела мимо — очень близко, но мимо. Я взревел от облегчения и радости — и отсек турку руку по плечо. Выражение ошеломленного недоумения разлилось по смуглому лицу; мгновением спустя нагрянула боль. Я повернул Поммерса, не обращая внимания на вопли раненого и фонтан крови, и устремился туда, где в последний раз видел Ричарда.

Я срубил конного турка, проскакал мимо запряженной четверкой мулов повозки, лежавшей колесами вверх. Двое животных были целы, одно мертво, последнее стояло со сломанной ногой. Убитый возница лежал, наполовину зажатый, под одним из дощатых бортов. Мимо со свистом и гудением летели стрелы, но выпускавшие их испуганные мамлюки целились небрежно и оказались не готовы отражать атаку. На сколько хватало глаз, сарацины повсюду обращались в бегство.

Появился Торн с окровавленным до самой рукояти клинком. Мы поприветствовали друг друга. Я спросил, не видел ли он короля, и рыцарь указал мечом в сторону моря. Не сговариваясь, мы оба поскакали туда.

Навстречу нам бросилась троица турецких кавалеристов. Мы кинулись на них, скача стремя в стремя. Слепленные из более крутого теста, нежели большинство товарищей, эти трое не отвернули. У двоих имелись копья, у третьего — кривой меч. Расстояние сокращалось, я выбрал противника — крайнего левого. Мы обрушились на них, и сразу сказалось то, что наши кони весили больше. Лошадь моего врага пошатнулась и попятилась; всадник еще старался удержаться в седле, а я уже снес ему полголовы. Я посмотрел направо: Торн срубил острие у неприятельского копья и теперь наседал на турка, а тот, оставшись безоружным, если не считать обломанного древка, лихорадочно пытался выхватить меч. Он не успел — Торн проткнул его насквозь.

Третий мамлюк развернул коня и помчался так, словно за ним гнался сам дьявол.

Смех заклокотал в моем пересохшем горле.

— Гляди, король! — вскричал Торн. — Там, на берегу.

Мы снова поскакали к Ричарду. Он по-прежнему был один, но, слава богу, пока не получил повреждений. Проделанный им путь был усеян трупами, туда-сюда метались кони без всадников. За время, понадобившееся нам, чтобы подойти, — очень короткое — он зарубил еще одного сарацина и отогнал четверых, напавших на большой фургон с высокими бортами.