Я услышал, как один солдат говорит: мы окружены, словно овцы волками, и не видим ничего, кроме неба над головой и врагов со всех сторон. С этим сложно было поспорить. Наша судьба и исход битвы по-прежнему оставались неясными.

В следующий раз Гарнье приехал лично, захватив двух сержантов для охраны. Ричард поприветствовал его и внимательно слушал, как озабоченный великий магистр излагает свои доводы.

— Сир, положение отчаянное. Нас теснят, безжалостно и безбожно. Задние шеренги жандармов вынуждены идти пятясь, чтобы видеть подступающего противника и отгонять его. Не берусь сказать, сколько еще они продержатся.

Перед своим мысленным взором я видел, как Рис и де Дрюн шагают плечом к плечу, обратившись спиной к голове колонны, и целятся из арбалетов в бесконечные волны вражеской конницы и пехоты, одна за другой накатывающиеся на них. Господи Иисусе, прошептал я, обереги их.

— Стрелы падают в таком множестве, что каждый рыцарь рискует лишиться коня. Иные из нечистых спешились, чтобы целиться точнее, а другие нападают на нас с тяжелыми булавами. Разрешите атаковать, сир! — взмолился Гарнье. — Нас примут за трусов! Никогда не испытывали мы подобного стыда, и никогда наше войско не выдерживало подобного натиска неверных. Если мы и дальше не будем защищать себя, потом может оказаться слишком поздно.

Ричард был не в том настроении, чтобы входить в положение или проникаться сочувствием.

— Я отдам приказ атаковать, только если сочту время подходящим. Ждите сигнала труб, магистр, и терпите вражеские укусы, — отрезал он. — Всему свой черед.

Тот упрашивал и спорил — напрасно. Ричард оставался непреклонен.

Огорченный и рассерженный, великий магистр вынужден был склониться перед волей государя и вернуться к своим рыцарям.

— Думаете, они устоят, сир? — спросил я, снедаемый тревогой.

— Надеюсь, Руфус. Верю, что устоят!

Его бодрый голос не ввел меня в заблуждение. Мы не могли поручиться за госпитальеров. Оставалось полагаться на выучку и дисциплину, которыми славились военные ордена. И надо отдать им должное, госпитальеры неукоснительно выполняли приказ Ричарда весь следующий час.

К тому времени король был уже близок к тому, чтобы вступить в битву и дать приказ об атаке силами всех рыцарей. Турки нападали уже не только на замыкающих, но и на середину колонны. Если дать им атаковать передовой отряд, сказал Ричард, Саладин бросит в бой все свои силы. Не оказывая сопротивления, мы рискуем потерпеть поражение, зато нанесенный в этом месте удар тысяч рыцарей на тяжелых конях способен смести все полчища противника.