Я находился неподалеку от него, как и в течение всей битвы. Здесь были Торн, де Бетюн, де Шовиньи и еще дюжина рыцарей. Сердце мое запело при виде столь многих, кого я называл близкими друзьями. По мере того как дыхание выравнивалось и возвращался здравый смысл, я впервые увидел нас такими, какие мы есть. Сюрко едва ли заслуживали своего названия, настолько запятнанными и перепачканными кровью и пылью они были. Остальное наше облачение, от шлема до сапог, выглядело едва ли лучше.

Да простит меня Господь, но это было восхитительное ощущение.

— Довольно. — Голос Ричарда был хриплым, как карканье ворона. — Этот противник разбит. Возблагодарим Господа, но мы нужны в другом месте. Саладин наверняка атакует колонну на каком-нибудь участке. Прежде чем уйдем, каждый второй снимает шлем и пьет. Как только он управится, наступает черед соседа.

Торна и еще нескольких отправили передать распоряжение короля госпитальерам и рыцарям под началом Генриха Блуаского. Мы снова пустили коней вскачь, но теперь не так быстро. Наш путь лежал к голове войска, мимо отрядов бретонцев, анжуйцев и пуатусцев. Они потянулись за нами и приняли участие в нашем таранном нападении на турок. Теперь же, следуя за королем, эти рыцари дюжинами вливались в наши ряды. Добравшись до четвертого полка, состоявшего из англичан и нормандцев, Ричард велел ему присоединиться к нам. Теперь мы представляли собой большое скопление конников: больше восьмисот рыцарей, ехавших колонной шириной в пятнадцать-двадцать человек, с королем, мной и остальным двором впереди. Я чувствовал себя всемогущим, не замечая ни жажды, ни голода. Залитые потом глаза блестели, а правая рука не ощущала усталости, будто я только что взялся за клинок. Поммерс, славный конь, не выказывал признаков утомления и вышагивал ровно, как на смотре перед королевой Беренгарией.

Во второй раз скрывшись в пыли, мы незамеченными подобрались к туркам, напавшим по приказу Саладина на центр колонны. Быстро развернувшись во фронт, мы пошли в атаку. Земля задрожала под копытами. Поднялось еще больше пыли. Ричард что-то кричал, но я не мог разобрать. Он указал мечом на врага и пришпорил Фовеля, побуждая его прибавить скорость. Красавец-жеребец мчался быстрее, чем выпущенный из арбалета болт.

Все рыцари это видели. Все безжалостно били шпорами коней, горя желанием проявить себя в битве и не бросить короля одного. Помню, как я издавал боевой клич — нечленораздельный животный звук, суливший смерть. Никто не расслышал его в общем гомоне, но если бы расслышал, то, уверяю вас, обделался бы на месте. Поммерс, чувствуя мое настроение, напряг все мышцы своего могучего тела и поравнялся с Фовелем. Бок о бок с Ричардом, моим братом по оружию, мы ударили по врагу.