Она тоже рассмеялась, довольная верой Герхарда в нее, а также его уверенностью в себе. Он противопоставил себя другому мужчине, точно так же, как она полностью поддержала бы себя в любом соревновании с Вирджинией Остерли. Это был хороший знак.

И все же ей не хотелось рассказывать Герхарду о лесном патруле с Макори. Во всяком случае, пока.

***

Леон Кортни скорее терпел, чем наслаждался вечеринкой в саду губернатора. Но светская жизнь на следующий день пришлась ему гораздо больше по душе. Леон сидел на каменных ступенях, которые вели с террасы поместья Лусимы в сад, и пил охлажденную бутылку светлого эля. В сумке-холодильнике рядом с ним лежали еще пять бутылок, потому что это был любимый напиток Маниоро, и сегодня двое мужчин разделят выпивку и поговорят, как они делали почти пятьдесят лет.

Леон поднял бутылку в знак приветствия, увидев Маниоро, идущего к нему по траве, и ухмыльнулся, когда его брат масаи помахал в ответ.

Его улыбка исчезла. Маниоро было нехорошо. Это было очевидно по тому, как он шел. Его походка утратила свою энергию, спина не была прямой, а голова не была высоко поднята, как подобает великому вождю.

Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как они в последний раз проводили время вместе. Маниоро жаловался на боль в животе, которая никак не проходила. Его обычно ненасытный аппетит почти исчез. Он обнаружил, что устает гораздо легче.

Леон объяснил это неизбежными последствиями процесса старения.

Сейчас ему, должно быть, почти восемьдесят. В конце концов, он должен это показать.

Но когда Леон поднялся на ноги, чтобы пожать руку, он увидел, что это было больше, чем просто время, взявшее свое.