Феликсу дали понять, что британцы озабочены влиянием Гришки при дворе, что их беспокоит набирающая силу прогерманская партия императрицы. Чехарда в правительстве, говорили Скейл и Эллей, а тем более — любое сближение с врагом не может не настораживать союзников. Особенно когда слухи о возможности сепаратного мира между Россией и Германией появляются с пугающей частотой и приходят из самых разных источников.

Виной же тому — Гришка. Он опасен, пока остаётся в столице. Удалить его — значит, развязать руки государю. Из слабоволия, любви к императрице и жалости к больному цесаревичу сам Николай не сможет этого сделать. Зато, освободившись от временщика, Россия пожнёт неувядающие лавры славной победы в великой войне. Принесёт свободу балканским народам, приобретёт обширные территории и станет, наконец, новой Византией. Сбудутся слова, пять столетий не дававшие покоя богопомазанникам российским. Те, что инок Филофей рек царю Ивану Третьему: Два Рима падоша, а третий стоит, а четвертому не быти!

Распутина необходимо срочно убирать от государя. Однако вряд ли он пойдёт на контакт с британскими офицерами, если сотрудничает с немцами. Вот и понадобился Феликс Юсупов, чтобы войти к нему в доверие, ведь князь ни разу открыто не выступал против Гришки — в отличие от своей матушки и большинства членов императорской фамилии.

Кроме того, Феликсу поручили найти подходящего депутата — представителя власти, на глазах набиравшей силу. Всем вместе, говорили Скейл и Эллей, непременно удастся деньгами, посулами или уговорами аккуратно отодвинуть Распутина от престола и загнать обратно в сибирский медвежий угол, откуда он уж точно не сможет влиять на погоду в Царском Селе.

Так британцы обрисовали князю план — умолчав о том, что его разработал Вернон Келл, и под несколько иные задачи.

Глава XII. Путешествие комедиантов

Глава XII. Путешествие комедиантов

«Бродячую собаку» закрыли в марте пятнадцатого. Стоило градоначальнику распорядиться — и в заведение Бориса Пронина немедленно нагрянул обыск. Само собой, в кладовке нашлись несколько бутылок вина; лицензии на них не было, зато был в стране сухой закон с начала войны.

Не спасли «Собаку» ни громкая слава, ни многочисленные представления, выручку от которых Общество Интимного Театра перечисляло в пользу «Общества повсеместной помощи пострадавшим на войне воинам и их семьям». Не помогло заступничество именитых фармацевтов. Слишком уж вольный дух царил среди здешних завсегдатаев, слишком многое они стали себе позволять!