— Выследил-таки… — сквозь зубы пробормотал Афанасий. — Ладно, давайте-как быстро в хату, а я предупрежу атамана!

В комнате было темно — не горели даже лампады перед иконами.

Ярослав зажег свечу, поставил ее на лавку. Дьяк спал, из груди его вырывалось шумное дыхание. Пульс был ровный, жара не ощущалось.

— Значит, Тула? — спросил Евстафьев.

Ярослав пожал плечами. — Похоже на то.

— Не нравится мне это, — вздохнул Евстафьев. — Получается, мы на сторону Лжедмитрия переходим, врагу отечества помогаем. Неправильно это…

— Василий Михайлович, какие враги, какое отечество? — Ирина закатила глаза. — Нам о своих жизнях надо думать! В Москву я теперь точно не вернусь — уже пробовала, спасибо, хватит! Если Ярослав говорит, что наш шанс вернуться — это Беззубцев и какой-то там крест — значит, едем с ним!

Ярослав задумался, не рассказать ли остальным о разговоре с блаженным, но решил, что не стоит усложнять и без того запутанную ситуацию.

— Нужно ехать с Беззубцевым, — сказал он.

— А как же Давид Аркадьевич? — гнул свое Евстафьев. — Его что же, оставим в самой гуще?

— Он — взрослый человек, — отрезала Ирина. — К тому же, у него лучшие условия — лекарь, во дворце, при царе. Что-нибудь придумает! А если мы найдем способ возвратиться в свое время, то всегда можем вернуться за ним. Так ведь, Ярик?

Ярослав, поколебавшись, кивнул.

— Значит — Тула, — подытожила Ирина.

Евстафьев снова вздохнул. 

— Неправильно это как-то, — повторил он. — Царю Борису нам надобно было помогать, а не расстриге Гришке Отрепьеву…

— Царю мы уже пытались помочь, — возразила Ирина. — И сделали, что могли! Только это не помогло ни ему, ни нам — вон, Ярик видел, что в итоге получилось из этого — будущее изменилось!

— Так неизвестно, что еще будет, если мы отправимся к Самозванцу, — Евстафьев упрямо стоял на своем. — Кто знает, к чему это приведет?

— Вот и увидим!

Появление Беззубцева оборвало спор.

Атаман окинул всех настороженным взглядом. — Уходить пора! — с порога сказал он. — Собираемся сей же час! Ляпунова, воеводу, каким-то лихим ветром сюда занесло. Если прознает, что ты здесь, царевна, лиха не оберемся.