«Ну а что ты хотел? – мысленно поморщился я. – Он если и не гений, то подошел к этому очень близко. Видит на три метра вглубь под тем участком математики, на который я встал».

– Так красивее получается. – Я постарался наполнить голос уверенностью. – Тридцать четвертая формула тогда очень хороша становится.

– Да? – протянул озадаченно собеседник. – Хм… Вас определенно надо с Гельфандом свести.

– Страшно, – признался я полушепотом.

– Почему?

Я замялся, подбирая слова:

– Слышал, что характер у него… того… сложный…

– Поверьте, вот лично вам это никак не может угрожать, – взволнованно зачастил Канторович. – Израиль Моисеевич бывает порой излишне суров, это да… Но только к тем, кто не оправдал его надежд. И пусть даже планка его требовательности стоит в экстремально высоком положении, но вы-то явно проходите над ней. Впрочем, сразу оговорюсь, я пока не знаю его загруженности на ту неделю. Статью пошлю, а там – как отреагирует. Ну… Андрей, рад был телефонному знакомству. Жду тогда в гости. Звоните, как с датой определитесь и номером поезда. И запишите, пожалуйста, мой домашний телефон…

Я записал, и мы расшаркались, прощаясь.

Положил трубку и сделал глубокой выдох. Из мамы вырвался теперь уже громкий боевой клич, и она принялась радостно меня тискать, приговаривая умильно:

– Какой ты умный! Весь, весь в меня!

– Очень кушать хочется! – безнадежно подвывал я, взывая к ее совести, не сильно-то, впрочем, и вырываясь. Стыдно признаться, но эти незаслуженные похвалы почему-то были крайне приятны. Слушал бы и слушал.

Понедельник 13 февраля 1978 года, день

Ленинград, Большой дом

Жора толкнул дверь в комнату, что Блеер выделил для группы приданных в усиление местных оперативников. Со стула, торопливо одергивая пиджак, резво вскочил белобрысый парень. Совершенно замотавшийся Минцев с трудом вспомнил его имя и звание:

– Добрый день, Владимир, – улыбнулся, протягивая руку. – Как успехи? Что новенького накопали за прошлую неделю?

– Двадцать четыре свежих объекта, товарищ подполковник, – со сдержанной гордостью доложил тот и оживленно махнул в сторону висящей на стене карты города. – Вот как раз флажки закончил втыкать.