Минцев чуть заметно пожал плечами.
– В матшколах каждый второй грызет академические курсы. Кроме этого?
– Отец преподает в Военно-медицинской академии.
– Все?
– Все.
– В шлак, – решительно отмахнулся Жора.
На обложку легла зеленая отметка, папка легла поверх дела Кратова.
Жора решительно допил чай и поставил сверху пустую чашку.
«Ничего, – подбодрил он себя. – Найду. Трое в разработке, три десятка в ближней очереди… Найду. Он где-то рядом, я чувствую».
– Так, – потер Минцев руки. – Давай следующего.
– Нет, Юра. Нет. – Брежнев для убедительности прихлопнул ладонью по столу. – Все, вопрос решен.
– Леонид Ильич… – Андропов наклонился вперед и доверительно понизил голос: – Политбюро единодушно в своем решении. Мы все просим вашего согласия на награждение. Это очень важный в своем символизме политический вопрос…
В глазах у Брежнева под тяжелыми набрякшими веками неожиданно заискрила смешинка.
– Юр, – протянул генсек, чему-то улыбаясь, – я все понимаю. И что Михал Андреич не вовремя загрипповал, и что тебя Костя попросил ко мне по этому вопросу зайти. И даже что ты сам искренне за это решение. Но нет. Я обдумал и решил. Все.
Он сцепил ладони перед лицом и поводил большим пальцем по губам, словно о чем-то заново раздумывая, а потом с чуть заметным сожалением повторил: