– Псы, лишь власти алкающие!

Надо сказать, что пока думцы своего правителя только радовали. Умело и с большой выдумкой подставляли друг друга, неустанно подсиживали, следили и доносили, составляли одни временные союзы и тут же перебегали в другие… Красота! Правда, были в Думе и другие. Те, для кого воля царская была важнее исконных вольностей и привилегий. Те, кто был верным престолу Московскому не на словах, а на деле! Голова Сыскного приказа Скуратов-Бельский, отец и сын Басмановы, князья Мстиславский и Хворостинин, посольский дьяк Щелкалов со своим братом Васькой, боярин и князь Скопин-Шуйский, большая часть окольничих и все без исключения думные дворяне.

– Ничего, с божией помощью мы всех крамольников да татей именитых… к ногтю!

Бережно свернув и поместив весточку от сына и склейку обратно на полку хранилища, Иоанн Васильевич потер лицо. А затем и вовсе откинулся на спинку давно уже ставшего любимым стула. Огладил аккуратную бородку, вздохнул и уперся взглядом в большой семейный портрет, остановившись на младшеньком.

– Ишь! Еще недавно совсем мальцом был, шепелявил смешно и глазенками забавно лупал, а каким разумником да искусником вырос!..

Обласкав взглядом сыновий подарок в виде перстня с большим рубином, на гранях которого затейливо мерцал и переливался свет, царственный отец довольно улыбнулся. А ведь нашептывали ему, что-де негоже позволять царевичу Федору день-деньской пропадать в царских мастерских да сводить недопустимо близкое знакомство с тамошними ювелирами и златокузнецами. Мол, сие есть отступление от старины и установленных порядков, позор и чуть ли не открытое поношение государского достоинства!

– А правы-то не они, а Митька оказался, когда сказал, что брат его меньшой идет путем Творца, и не скудоумным ревнителям древнего благочестия идти против воли Господа. Раз наделил Вседержитель кого даром творить красоту, то следует этот дар всемерно развивать…

Даже если это развитие временами требует очень редких или дорогостоящих «удобрений». К примеру, толченого в мелкую пыль адамаса[227], который каким-то хитроумным способом мастеровые Александровской слободы вбили в бронзовый круг, на коем, вращая его наподобие гончарного, младшенький и гранил (не полировал, как до того все повсеместно делали!) камни для своих поделок. Затраты, конечно, вышли немалые, но ведь и отдача велика! Эвон, пару седмиц назад Федька подарил сестре венчик-диадему красоты неописуемой, так Дунька по сию пору с ней расстаться не может, только в мыльне да на сон ее снимает. Перстень отцу поднес – князья-бояре за малым глаза не поломали, на такое диво глядючи!.. Ваньке кинжал сработал – тот лишь его на поясе и носит… Одно слово – творец!