Время у девицы было, но вместо того, чтобы метнуться в сторону — все равно в какую, — она стояла и смотрела, как могучий титан начинает валиться на нее. Лишь в самый последний момент ее инстинкт самосохранения все-таки сработал, подтолкнув свою хозяйку, но было уже поздно, и левая нога ее оказалась прочно придавлена рухнувшим дубом.

Весь снег вокруг лежащей был к тому времени, как подошли Константин с ведьмаком, даже не ярко-алым, а темно-бурым, почти черным от крови. Поначалу ратники попробовали немного приподнять сухого великана, чтобы освободить ногу, но так и не сумели — сил не хватило. Пришлось той, которая продолжала держать голову несчастной на своих коленях, отправить людей за подмогой — кого в Тверь, кого в Торжок.

— Топор-то хоть есть? — флегматично поинтересовался у одного из воинов подошедший следом за Константином и ведьмаком Юрко.

Тот некоторое время обалдело смотрел на парня, потом до него наконец-то дошло, о чем у него спрашивают, и он побежал к саням. Мигом обернувшись, он победно протянул здоровяку топор. Охотник деловито проверил большим пальцем руки его заточку, недовольно поморщился и направился в лес, бурча вполголоса, что хозяин топора просто пирожок без никто. Этой странной присказкой он вообще пользовался довольно-таки часто, когда бывал чем-то недоволен.

Какое-то время вдали раздавались глухие удары топора, и вскоре из леса появился кандидат в рязанскую дружину, волоча за собой четыре увесистые жердины, каждая толщиной с руку и длиной метра три.

— Ты иди сюда, а ты сюда, — принялся он споро расставлять оставшихся воинов, заодно задействовав и Маньяка.

На Константина жердины не хватило, и князю оставалось только наблюдать, как под руководством Юрко, действуя ими будто домкратами, мужики попытались приподнять повалившийся дуб, чтобы можно было вытащить ногу пострадавшей. Поначалу все шло хорошо, но недолго — спустя всего несколько секунд треснула и сломалась одна жердь, следом за ней другая, и дело застопорилось.

Один из воинов заикнулся было, что надо бы снова быстренько сбегать в лес, чтобы нарубить новых, но Юрко мрачно посмотрел на советчика, ухватился за слегка приподнятый более тонкий конец дерева, удерживаемый на весу оставшимися двумя жердинами, и, пыхтя, взвалил его себе на плечо, после чего, покраснев от натуги, принялся мелкими шажками осторожно перемещаться вдоль ствола, пока над ногой несчастной девушки не образовался небольшой просвет и ее наконец удалось извлечь из страшного капкана.

Проворно выскочив из-под ствола великана, который вновь облегченно рухнул на землю, Юрко шумно перевел дух, удивленно посмотрел на лежащего перед ним титана, будто пытаясь понять, как ему удалось совладать с этакой махиной, и, вполголоса проворчав традиционное: «Так он — пирожок без никто», вперевалку побрел назад к саням.