Константин отчаянно замотал головой:

— И правильно, что не похож. Я ж писал твоему… батюшке и все пояснил. И… Всеволодовичам тоже писал. — Ну не поворачивался язык сказать «муж»!

Ростислава задумчиво ковырнула носком сафьянового сапога снежный комок и наконец вымолвила:

— Верю, токмо… — Она явно хотела сказать что-то еще, но когда подняла свои глаза на Константина, искорок в них все равно уже не было, и она не произнесла — выдохнула: — Прощай.

Губы Константина беззвучно шевельнулись, но ответить тем же он не смог, потому что не хотел прощаться. Вместо этого он, смущенно кашлянув, шагнул поближе к ней и сказал совершенно иное:

— До свидания, княгиня. Кто ведает, может, еще и увидимся. — И, вопросительно улыбнувшись, добавил: — К примеру, в Твери. Ты ж туда едешь?

— Туда, — подтвердила Ростислава. Чуть помедлив, она тоже шагнула к Константину и, глядя на него в упор, медленно произнесла: — А куда ж еще путь держать, коли меня в сем граде князь поджидает, а там кто ведает — может, и навстречу уже выехал.

— Ярослав в Твери?!

— В ней, — кивнула она и отчаянно выпалила: — Потому и сказываю прощай, что не желаю тебя в порубе зреть.

— Не желаю… — протянул Константин и расплылся в блаженной улыбке.

Ростислава вспыхнула от смущения, потупилась, но тут же взяла себя в руки, подняла голову и сердито пояснила:

— Чай, родич ты мне, стрый двухродный, потому и не хотелось бы. А ты чего удумал?

— Я ничего, — заторопился Константин. — Я… — И он растерянно пожал плечами.

— То-то, — назидательно сказала Ростислава и… пошла к саням.

Вскоре ее поезд помчал дальше, торопясь в Тверь, а потерянный Константин, выйдя на дорогу, смотрел вслед и гадал, обернется переяславская княгиня или нет. Почему-то это было для него очень важно, хотя спроси у него почему, он не сумел бы ответить.

«Если обернется, то… Нет, не так. Если не обернется, тогда…»

Но тогда получалось еще хуже.

Она обернулась.

А что толку?..

— На первой же развилке влево принимай, — буркнул Константин, залезая в сани.