С оглушительным гулом рухнул внутрь ярко полыхающий купол, и почти сразу же вслед за ним обрушилась одна из церковных стен. Горящие бревна, злобно шипя, покатились по снегу.

— Отойти бы тебе, княже, — негромко сказал Любим, с тревогой поглядывая на разваливавшуюся на глазах церковь. — Не ровен час…

— Хуже уже не будет, — мрачно ответил Константин, но послушался и, повернувшись, отошел немного назад.

Да уж, куда хуже. Разве что выдать головой тех, кто сотворил черное дело? Константин задумался, глядя на останки своего шатра. Если бы найти злоумышленников, тогда да, тогда и впрямь, может, удастся угомонить ярость отцов-князей. Но найти их надо очень быстро, в ближайшую пару дней, чтобы привезти в Чернигов вместе с погибшими, а как искать?..

Князь оглянулся, пытливо всматриваясь в тех, кто стоял поблизости от него. Лица селян выражали у кого сожаление, у кого скорбь, а кто просто завороженно упивался разрушительной картиной пожара — и впрямь захватывающее зрелище. Но главного — улыбок или радости — обнаружить не удалось.

И что ему теперь делать? Подвергнуть пыткам все село?

— Княже? — услышал он сзади робкий голос.

Константин обернулся. Кузнечиха. Вот еще одна из подозреваемых. На лице никаких эмоций, словно в Залесье каждую ночь горят церкви и гибнут в них заживо сжигаемые люди. Хотя да, Точила-то погиб от руки одного из них, так что впору и радоваться. Однако злорадства на лице Пудовки не наблюдалось — скорее озабоченность.

Женщина протянула платок и посоветовала князю:

— Замотай длань-то.

«Какую еще длань?!» — едва не вырвалось у него, но он сдержал раздражение и удивленно осмотрел ладонь, внутреннюю сторону которой прочерчивала тонкая полоса успевшей запечься крови. Странно. Когда это он и где? А впрочем, какая разница? Он сердито отмахнулся от глупых мыслей, машинально кое-как замотал платком ладонь, по-прежнему не отрывая взгляда от полыхающей церкви, но кузнечиха не отставала:

— Ты б к бабке Малуше заглянул опосля, — посоветовала она. — Не ровен час, огневица приключится.

Константин молча кивнул, но тут же забыл ее слова — не до того.

— Первым делом, как только потушите, надо отыскать тела погибших, — распорядился Константин, обращаясь к стоящему рядом Любиму.

— Какие уж там тела, головешки одни, — уныло откликнулся тот.

— Что от них осталось, то и найдешь, — вздохнул князь. — И сразу меня зови. Сам хочу на всех четверых посмотреть.

Однако погибших оказалось только трое. Последнего искали долго, но безрезультатно. Первым догадку, что священника в церкви не было вовсе, высказал Мокша, дежуривший перед Орехом.