Он насторожился, но, подойдя поближе, признал — кузнечиха. Ей-то чего понадобилось? И поморщился, припоминая, что он сам сгоряча обещал ей, что эту ночь проведет в ее «терему». Как бы отказаться поделикатнее, чтоб не обидеть, — и без того баба вдовой осталась. Он прикинул и так, и эдак — не получалось. А спустя всего пару секунд передумал — промелькнула мысль, что вообще-то ее предложение как нельзя кстати. Морозец-то изрядно усиливается, вон даже ноздри во время дыхания слипаются — верный признак, что не меньше двадцати градусов ниже нуля, а то и больше. А если не поддерживать огонь в жаровнях шатра, то для ночного дежурства и одного человечка за глаза.

— Ну как же, как же, помню, — заверил ее Константин, еще не успев подойти, и огляделся по сторонам, но отца Варфоломея не увидел. — Куда священник-то запропал? — лениво осведомился он у дружинников.

— Дак стирается все, — пояснил один из них. — Ты ж ему сказывал, чтоб он до утра трудился, так что времени еще довольно.

Константин почесал в затылке. Свинья, конечно, этот Варфоломей, но до утра точно замерзнет.

— Если пораньше обратно в церковь запросится — пустить, — приказал он.

Окликнув Любима, он сообщил, что ныне будет спать в избе Пудовки, и распорядился, чтобы туда принесли что-нибудь пожевать, ну и запить. Особо напомнил про дежурство возле церкви — мол, раз его в шатре не будет, то дозволяет караулить поодиночке, но чтоб менялись почаще, дабы не замерзнуть и не заснуть. Да перед тем как отправить народец поспать, выпустить князей для отправления нужды — не в божьем же храме им пакостить. Хватит уж, и без того насвинячили изрядно.

Потрапезничал он быстро, да и Пудовка была на удивление неразговорчивой. Впрочем, оно и понятно. Только сегодня поутру был муж, а ныне…

— Как хоронить-то будешь? — спросил он ее.

— Как дедов и отцов наших, — твердо ответила та.

— Значит, костер? — уточнил он.

Кузнечиха молча кивнула и испытующе покосилась на Константина, ожидая, что он скажет. Но князь не стал отговаривать, равнодушно пожав плечами — твое дело.

— А ты мне лучше об ином поведай, — попросила она. — Почто князей не покарал, почто попа в живых оставил?

Константин помялся, но нашел ответ, пояснив, что он бы их всех четверых с радостью развесил на дубах, но есть «Русская правда», а в ней говорится иное. Правда, что именно, цитировать не стал, поскольку тогда следовало ждать логичного вопроса: «А как же простые ратники?» И что тогда отвечать?

— Стало быть, жизнь всем четверым оставишь? — констатировала Пудовка.

Константин с сокрушенным вздохом развел руками — дескать, и рад бы, но закон есть закон. Однако в утешение привел и практичный довод. Мол, если их сейчас казнить, то тогда неминуема война с черниговцами, и пусть она сама представит, сколько крови прольется из-за этих казней с обеих сторон, а если говорить о Залесье, которое лежит на рубежных землях, то ему и вовсе суждено быть сожженным дотла.