— Ага, — вздохнул Константин грустно. — Был бы тут Вячеслав, он непременно бы спел про «союз нерушимый князей всех свободных», — на ходу перефразировал князь гимн СССР, — который «сплотила навеки могучая Русь».

— Ишь ты, — крутанул головой Всевед и одобрил: — А что? Красиво. Сам былину такую сложил или воевода твой постарался?

— Да нет. Есть у нас, точнее, был, нет, будет, короче, неважно — гусляр один. Сергеем звать Михалковым[59].

— Имя христианское, но слова самые что ни на есть наши, славянские, — счел нужным еще раз похвалить Всевед. — Вот и строй этот союз, дерзай, княже. А главное, все время держи в уме, что деньков у тебя осталось немного, а дел — как раз наоборот.

— В том-то и беда, что я не знаю, за что хвататься в первую очередь, да так все наладить, чтобы оно после моей… моего ухода не развалилось.

— А ты пальцы загни да прежде в сторонку откинь то, с чем и без тебя управятся, — посоветовал волхв.

— Значит, армия побоку, — задумчиво произнес Константин. — С ней Вячеслав и сам управится. Наука, дома странноприимные, приюты для детей-сирот, больницы, школы, университет — тут Минька с отцом Николаем. В судах «Русская правда», разве что с моими поправками… — Он сокрушенно вздохнул. — Все равно многовато остается. С тем же союзом нерушимым. На западе черниговцы того и гляди накинутся, и добро бы, если одни, а то и помощников позовут. На востоке Волжская Булгария. С ней тоже нелады — недавно Великий Устюг разорили. Получается, что и с ними воевать надо. А после того как я на них насяду, с ними уже никакого союза не заключишь.

— А ты сделай так, чтоб малой рудой обойтись. — И Всевед посоветовал: — Подчас бить необязательно. Главное — очень большой кулак показать, чтобы у них аж глаза округлились. Иной раз неведомая сила намного страшнее кажется ворогу, чем сеча проигранная. О том подумай.

— А половцы? Я же сына сестры самого Юрия Кончаковича спалил. Значит, жди с юга грозы. Плюс мордва.

— Думай, княже, — беспомощно развел руками Всевед. — Не стариковскому уму в дела твои великие вникать.

— А корабли? — вдруг вспомнил Константин. — Они же из Франции аж к лету приплывут. Мне же переселенцев размещать надо и град ставить в устье Дона.

— Ну-у градом можно и ранее озаботиться, — резонно возразил волхв. — Пошли мастеровых людишек побольше, да и приступай, Сварогу помолясь, с самой зимы.

— Тоже верно, — согласился Константин. — Значит, говоришь, союз нерушимый князей всех свободных, — протянул он задумчиво и грустно усмехнулся.

Звучит-то красиво, жаль, что нереально, поскольку на самом деле либо — либо. Если «союз нерушимый», то свобода князей отпадает напрочь. А кто из них согласится ею пожертвовать ради эфемерного величия в отдаленной перспективе, да и то величия не твоего собственного, но всей державы, в которой твое княжество лишь малый кусок. Значит, необходимо гнуть, а кто заупрямится — ломать, и уж тут кто раньше успеет — то ли он их всех, то ли Хлад его самого.