Но как бы ни было, а пока у Константина и Вячеслава появилась передышка. Оставалось выжать из образовавшегося затишья все возможное, успев разобраться с восточными соседями. Русский город Великий Устюг, взятый войсками Волжской Булгарии, был, образно говоря, лишь пробой пера булгарского эмира. Стоит промолчать или того хуже — уступить, и следом за первой ласточкой полетят остальные.

А там и мордва непременно зашевелится, и есть с чего. Этот народ хоть и состоял из двух вечно враждующих между собой племен — мокша и эрзя, но и про набеги на русские земли их князьки тоже не забывали. Один из них — Пуреш, правивший мокшей, давно лежал в сырой земле, но оставался Пургас, возглавлявший племена эрзя. В отличие от Пуреша, ориентировавшегося на владимирских князей, Пургас был союзником волжских булгар и потому опасен вдвойне.

Впрочем, сейчас его можно было не опасаться. Чтобы нейтрализовать опасного союзника булгар, Константин еще раньше предпринял ряд мер. Еще стоя под Изяславцем, сразу после гибели сыновей муромского князя и Пуреша, Вячеслав предложил окончательно разобраться с мордвой. Мол, самое время — основная боеспособная часть мордовских воинов погибла, вождь тоже, его сыновья у нас в руках. Опять же и земли Пуреша граничат с Рязанским княжеством, так что сам бог велел отодвинуть границу на восток. Понятно, что не в ближайшие дни — Владимир с Ростовом и Суздалем куда важнее. А вот после их взятия, если все пройдет успешно, наступит черед приволжских городов, и тогда можно будет заодно и того, податься к мокше.

— Заглянешь… на огонек, — согласился Константин.

— В смысле подпустить огоньку, — понимающе кивнул воевода.

— Ни в коем разе. Именно заглянешь, — поправил его Константин. — Посадишь там его сыновей, погуляешь, с мордовскими девками хороводы поводишь, медку выпьешь, и обратно.

— Мне твой гуманизм, княже, скоро поперек горла встанет, — возмутился Вячеслав. — Помнится, я уже говорил тебе, что с дикарями сюсюкаться нельзя, ибо они это истолковывают как твою слабость, и когда…

— Я помню, — перебил его Константин. — Помню и не спорю. Но гуманизмом тут и не пахнет. Просто так выгоднее. Если их примучить, они в скором времени начнут восставать, а оно тебе надо — каждый год на усмирение ездить? Куда лучше на добровольных началах.

— После того как мы им погром учинили? — недоуменно воззрился Вячеслав на друга.

— Именно после того, — кивнул Константин и приступил к подробному раскладу дальнейших событий. Мол, Пургас обязательно решит воспользоваться удобной ситуацией и полезет добивать слабого соседа, чтобы подмять под себя все земли, принадлежавшие Пурешу. Тогда-то его сыновья взвоют и сами добровольно прибегут к Константину, потому что больше им бежать не к кому.