Правда, сам Изибор такого доверия не оценил. Едва услышав о своем назначении, он тотчас же заявил Константину, что не заслуживает такой обиды. Ежели князь таким образом решил припомнить Изибору, как тот пошел поперек после первой победы под Коломной, то с тех пор прошло немало времени и Березовый Меч давно все искупил. А коли князь считает иначе, то Изибор может и вовсе покинуть дружину. Хорошо, что Константин вовремя припомнил давнюю рекомендацию своего воеводы и невозмутимо заметил, что ни о каком умалении ратной чести не может быть и речи. Напротив, тем самым он возвысил Изибора, который ныне становится «верховным главнокомандующим Западной группировки».

Опешив от столь неожиданного поворота, Изибор долго морщил лоб, размышляя над загадочным титулом, которого его удостоили, и наконец недоверчиво спросил:

— Так оно не опала?

— Какая опала? — удивился Константин. — Ты же в случае нападения черниговцев временно становишься верховным воеводой всего княжества. Цени доверие.

— Ну ежели доверие, тогда чего уж там, останусь, — согласно кивнул приосанившийся главнокомандующий.

На этом недоразумение было исчерпано.

— А в наше время кое-кто отказывался в Чечню ехать, — грустно прокомментировал Вячеслав, задумчиво глядя на уходящего Изибора. Впрочем, долго грустить он не любил и горделиво заметил Константину: — Цени, княже, каких я тебе командиров воспитал. Кстати, у пешцев ничуть не хуже.

Константин не спорил. И впрямь, с учетом резкого увеличения количества ополчения, его воеводе пришлось попотеть не на шутку, подбирая все новых и новых людей в формируемые полки. Ладно — десятники. С ними если и промахнешься — не беда, а вот с сотниками, не говоря уже о тысяцких, ошибиться не хотелось. Из старых, испытанных вояк в тысяцких оставались Пелей, Позвизд, Искрен из Пронска, где в сотниках ходил Юрко Золото, да еще несколько человек, а помимо них пришлось подыскивать на высокие должности изрядное количество других, новых людей, для владимирского, суздальского, переяславского, ростовского, муромского и других полков.

Далеко не все из них были рязанцами. Скорее напротив, преимущественно из местных. Правда, согласился на это Вячеслав лишь по настоянию князя, убедившего своего воеводу, что если того же Пелея поставить куда-нибудь в Суздаль, то спустя два-три года его, образно говоря, все равно «осуздалят». Зато если полк возглавит свой, коренной, чтобы жители могли гордиться земляком, то после двух-трех лет, проведенных в составе рязанского войска, и он сам, и весь его личный состав, наоборот, «орязанятся».