— Хоть сюда политику не суй, — отбивался поначалу Вячеслав.

— Это не политика, а психология пополам с социологией, — убеждал Константин. — Они должны чувствовать себя монолитом, единым кулаком.

— Как говорила моя мамочка Клавдия Гавриловна, усложнять простое, что ты сейчас и делаешь, княже, очень легко. Гораздо тяжелее сделать сложное простым. И вообще, кто воевода — я или ты?

— А кто рязанский князь — ты или я? — парировал Константин. — И не назначаю я их вовсе. Любого на свой вкус ставь, но только чтоб во главе владимирского полка был командир из самого Владимира, и так далее.

— Как говорила моя мамочка Клавдия Гавриловна… — начал было в очередной раз Вячеслав, но, не выдержав, засмеялся. — Хрен с тобой. Есть у меня людишки на примете, хотя и рановато их на столь высокие посты выдвигать, но только из личного к тебе уважения, княже. — И он резко сменил тему: — Слушай, а чего этот хмырь болотный всюду за тобой вот уже вторую неделю шляется как привязанный? Что-то я не врубаюсь — он у тебя в какой должности?

— Скучно ему, вот он и бродит как неприкаянный. А должность… — помрачнел Константин. — Ну считай, что это мой лекарь.

— Доброгневы мало? — удивился воевода.

— А он по совместительству еще и палач, — горько усмехнулся князь. — Эта должность нашей славной ведьмачке пришлась бы не по нутру, вот я ей и не предлагал.

— Для булгар, что ли, приготовил? Не рано ли? — хмыкнул Вячеслав.

Константин немного помялся, но решил, что рано или поздно все равно придется обо всем рассказать и ему, и Миньке. Последнему будет не поздно и ближе к осени, а вот Славке можно и сейчас. Так сказать, заблаговременно, чтобы привыкал.

— Для меня, дружище, — медленно произнес он. — Лично для меня.

— Это как понять? — вытаращил глаза Славка.

— Помнишь, после того как сгорели черниговские князья, я срочно выехал в Рязань?

— К Доброгневе, — кивнул воевода.

— К Всеведу, — поправил Константин. — А теперь слушай, что было дальше. — И он, стараясь не особо драматизировать и даже слегка подшучивая над своим недолгим сроком правления в должности князя, рассказал Вячеславу все подробности.

— И он тебя должен грохнуть?! — возмутился Славка. — Да я его сам раньше пришибу.

— Сказано же тебе — не я это уже буду. И произойдет оно тогда, когда у меня самого не останется сил сопротивляться этому чертову Хладу.

— А перекачка крови? — деловито осведомился воевода. — Ну там гнилую всю слить, а здоровую влить.

— Запросто, — согласился Константин. — Но при одном условии: найди где-нибудь здесь поблизости станцию переливания.