— О дьявольщина! — взвыл Вячеслав. — А что, все настолько серьезно? Я, конечно, уважаю Всеведа — старик что надо. Но он тоже человек, а людям свойственно ошибаться.

— Более чем серьезно, — хмуро ответил князь. — Сам смотри.

Он взял нож, и воевода не успел еще толком сообразить, что собирается делать его друг, как Константин деловито полоснул себя по руке.

— Совсем одурел? — возмущенно выпалил Вячеслав.

— Да мне почти не больно. Ты лучше погляди, какая она, — мрачно сказал Константин.

Воевода склонился над поверхностью стола, куда капала кровь князя, постепенно собираясь в маленькую лужицу.

— Так она же зеленым отливает, — оторопел он от увиденного. — Погоди-погоди, может, у нас свет не тот? Ведь так не бывает.

— Бывает, — вздохнул Константин и добавил: — А еще она стала немного пузыриться. Ты смотри, смотри. Весьма поучительно.

Воевода вновь склонился над столом. На поверхности почти черной, с хорошо заметным зеленоватым отливом лужицы и впрямь то и дело возникали крохотные пузырьки. Был их век недолог — едва появившись, через несколько секунд они уже лопались, однако некоторые, скучившись в небольшой комок, продержались чуточку дольше. Даже когда кровь застыла, они еще оставались, и какие-то точечки отчаянно метались внутри каждого из застывших пузырьков, угомонившись лишь спустя пару минут.

— А это что у тебя там такое? — окончательно растерялся Вячеслав и шлепнулся на стоящую поблизости лавку. Рот у него так и остался полуоткрытым. Впрочем, увиденное могло потрясти кого угодно.

— Я тебе что, медик? — сухо ответил Константин. — Я и в школе в точных науках не очень-то блистал. Знаю, что если зеленое и извивается — то это биология, а если плохо пахнет — то химия.

— Жаль, что ты не медик, — вздохнул воевода.

— А толку? — равнодушно откликнулся Константин. — Все равно бы ничего не узнал. Ни приборов, ни аппаратуры, да если бы они и имелись — электричество тоже отсутствует. Ясно одно: моя кровь уже не совсем человеческая. Но это и так видно, невооруженным глазом.

— И шансов никаких?

— Всевед сказал, что он пошлет весточку Мертвым волхвам. Если ответят — неплохо, если помогут — отлично. Но вряд ли. У них, видишь ли, принцип невмешательства.

— Как учила моя мамочка Клавдия Гавриловна, в жизни иногда надо быть выше принципов, даже если они твои собственные.

— Дай бог, Слава, чтобы их мамочки учили своих детишек тому же самому. А ты чего загрустил-то? До осени времени навалом — чего-нибудь придумаем, — шутливо напустился Константин на воеводу, не желая дальше говорить на больную тему. — Значит, так. Нам осталось…