Но битвы не случилось. Едва они дошли до устья Суры, как им встретилось третье посольство. На сей раз возглавляла его вся верхушка Волжской Булгарии, включая старшего ханского сына, бека Абдуллу. Это было не просто солидно. Это было о-го-го, потому что именно Абдулла — Константин успел навести справки у купцов, торговавших с булгарами, — являлся наследником эмирского[60] престола.

Ильгаму ибн Салиму долгое время аллах никак не хотел посылать наследника — рождались одни девочки. Первого сына третья жена подарила хану, когда тому исполнилось уже тридцать лет. Позже были и другие дети, но этот, долгожданный, навсегда остался любимчиком правителя Волжской Булгарии. И то, что сейчас хан Ильгам не поскупился и отправил во главе посольства именно его, говорило о многом.

Правда, в последнюю пару лет многое изменилось. Поговаривали о том, что эмир намеревается поменять наследника, объявив им Мультека, который родился немногим позже. Не исключено, что именно потому хан прислал на переговоры Абдуллу, поставив ему тяжелую задачу умиротворения русичей.

Выглядел Абдулла постарше Константина. В его черной шевелюре уже искрились кое-где седые волосы. Они-то в основном и старили бека. На самом деле разница в возрасте составляла всего три года, причем в пользу Константина. Если рязанскому князю пошел тридцать первый, то наследнику булгарского престола не исполнилось и двадцати семи.

При первой встрече бек лишь присматривался к Константину и в основном помалкивал. Сидя напротив рязанского князя, он скучающе поглядывал по сторонам, делая вид, что равнодушен ко всему происходящему. Однако время от времени Константин ощущал, как останавливается на нем заинтересованный взгляд бека, однако стоило князю посмотреть на Абдуллу, как тот с явным смущением отводил глаза, словно его застукали на чем-то постыдном.

Все переговоры, которые проходили на нейтральном Кореневом острове, вел от имени Абдуллы глава делегации, некто факих[61] Керим. В его должности Константин так и не смог разобраться толком, поняв лишь, что тот по своему рангу то ли замминистра, то ли министр внутренних дел.

Начал Керим хитро. Указав, что разграбленный город Великий Устюг к моменту нападения на него булгарского войска принадлежал не Константину, а прежним владимирским князьям, он постепенно дошел до того, что стал доказывать, будто они и без заключения мира почти союзники. Более того, это Константин должен уплатить великому эмиру могучей Волжской Булгарии некоторую сумму за те издержки, которые тот понес, снаряжая войско, чтобы сковать силы владимирских князей на севере.