Я начинаю догадываться, как им удалось так быстро добраться сюда. Салы-ага успел уйти из города на одном из кораблей, стоявших в порту. Доплыть до Котора можно за три часа. Еще столько же, чтобы загрузить собравшиеся там войска и переправить в ближайший к Херцег-Нови городок. Как его там – Баошичи? И дальше пешком. Хорошо, что турки не решились проплыть мимо города и высадиться со стороны моря. Видимо, рассчитывают, что Кровавая башня все еще в их руках.

Георгий ругается. За колонной пехоты мулы волокут легкие пушчонки. Шестифунтовые малышки не смогут обратить в развалины крепость, но заставить не высовываться необстрелянных гайдуков – такую задачу, пожалуй, и потянут.

Ко мне топают остальные арамбаши. Нет только двух – Харистеас держит вход со стороны порта. Еще один, Гергей, ушлый венгр, просто смылся со своими людьми. Видимо, решил, что ему довольно и малого – товаров и добра разоренного пригорода.

– Где перяники? Где русские корабли? – сипит грузный Ягош.

Остальные недовольно хмурятся. На середине площади сложены добытые богатства: сундуки казны, груды дорогой посуды и отрезы тканей. Этого хватит, чтобы каждый из налетчиков прожил остаток жизни в неге и покое. Но добычу надо еще и унести.

– Будут, – уверенно отвечаю я. – К вечеру будут вам и русские корабли и гвардейцы владыки.

Они переглядываются.

– Нам надо только часа четыре выстоять.

Четники еще могут уйти, бросить все и скрыться на рыбацких лодчонках, пробраться горными кручами, переждать в густых кустарниках. Но без золота. А ведь, вот оно – лежит, подмигивает. Обещает беззаботную жизнь, исполнение желаний и невиданную роскошь.

Атаманы расходятся на свои места. У каждого есть выделенный кусок стены, который надо удержать.

4

4

Всадники в ярких безрукавках выкатываются с гиканьем из-за поворота горы и, нахлестывая скакунов, несутся вниз. Несколько сот метров – полминуты безумной гонки.

Сабли в ножнах, пики за плечами, головы прижаты к шеям лошадей.

Когда первые пролетают мимо стен цитадели, последние только появляются.

Гайдуки – ребята привычные к засадам. Они умеют ждать. Тем более, каждого предупредили – спешить не надо.

Залп четы Ягоша валит последних. Юнаки целят не в юрких наездников, а в самих лошадей. Тяжелые пули прошивают тела почти навылет. Кони кувыркаются, врезаясь в соседей, встают на дыбы.

Одновременно жахают пушки левой батареи. Три груды картечи впечатывают авангард кавалерии в отвесную скалу, превращая тонконогих скакунов и их хозяев в кровавое месиво. Туши запруживают узкую дорогу, не дают прорваться тем, кто скачет в середине, кто еще надеется на легкий исход.