В комнате находилось еще трое. Уполномоченный Красного Креста Терещенко, генерал Крымов и некто Некрасов, член Верховного Совета Великого Востока народов России.

Владелец приличного издательства «Сирин», крупный предприниматель (по оценкам газетчиков, состояние более 70 миллионов рублей), непосредственный руководитель Крюкова по отряду Красного Креста – Михаил Иванович Терещенко сам попросил Федора Дмитриевича приехать. Потомок казаков, он очень хорошо относился к Крюкову. И хотя, издавая Белого и Блока, Терещенко не был поклонником литературного таланта Крюкова, как публициста и политика ставил его очень высоко. Приглашая писателя на встречу с Гучковым, Терещенко (Шолохов это приметил очень точно) долго и внимательно смотрел в глаза. Плохой признак.

Генерал-майор Крымов чайльд-гарольдом сидел в углу. Мрачный и уставший то ли с дальней дороги, то ли еще от чего-то, был он молчалив и как будто напуган.

Заговорил Некрасов.

– Федор Дмитриевич, мы попросили Михаила Ивановича пригласить вас на встречу, и разговор пойдет не о проблемах Красного Креста. Ситуация накаляется, – Некрасов встал и начал прохаживаться по комнате, – на фронтах тяжело, положение ухудшается, Распутин убит и, кажется, наступает момент…

– …когда медлить больше нельзя, – резко сказал Крымов.

– Да-с, – произнес Терещенко. Он подошел к Крюкову и взял его под локоть. – Не согласились бы вы, уважаемый Федор Дмитриевич, занять пост государственного контролера в грядущем, ответственном перед Думой правительстве?

– Я? – Федор искренне удивился.

– Да, Федор Дмитриевич, вы. Генерал Крымов считает, что в складывающейся ситуации, чтобы взять все в свои руки, помимо поддержки общественных кругов и значительной части армейских, необходима поддержка казаков; всего казачества.

Шолохов начинал понимать, куда дело движется.

– Вы говорите, взять в свои руки. Речь, что, идет о военном перевороте?

Со своего места порывисто поднялся Гучков.

– Речь идет о том, чтобы сохранить монархию! В новых государственных формах мы видим блистательные перспективы как для династии, так и для России. Конституционная монархия – единственный выход.

– Но Николай никогда не пойдет на это. – Голос Крюкова был полон сомнений.

– Николай должен отречься в пользу сына. Регент Михаил, – сказал Гучков, чеканя слова.

Шолохов вспомнил юного императора, гарцующего перед константинопольской Софией, ему сделалось хорошо и приятно.

– Я согласен, – скромно сказал Крюков, – но, Михаил Иванович, вы ведь тоже из казаков, почему бы вам самому… А я уж чем смогу – помогу.