— Дай мне его, — властно, но с удивительно глубокой нежной интонацией попросила мать-лиса, протянув к шару крохотную нечеловеческую руку, окружённую сиянием оранжевых сполохов.

Заворожённый, Марко протянул было ей шар, но в тот же момент понял, что совершенно не готов расстаться с этим сокровищем.

— Не могу, — еле просипел он пересохшим голосом.

— Это убьёт тебя, дурачок, — колокольчиком засмеялась мать- лиса, чарующе запрокинув изящную голову.

Марко ощутил укол ревности пополам с вожделением. Он не мог отдать шар. Он слегка сжал его кончиками пальцев и, теряя дыхание от счастья, почувствовал, как в ладони вливается непередаваемое сладостное ощущение оргазма, охватывающее всё тело до самых кончиков волос.

[кончики

кончики проволоки

торчат

волоски

господи-господи]

В этот же миг лицо матери-лисы исказилось от укола боли, она согнулась пополам, как от удара в живот, сияние вокруг её лица потускнело, да и само лицо внезапно посерело, пожухло, как палые листья.

— Стой, — просительно прошептала она. — Ты не знаешь, что это. Ты очень быстро выпьешь всю его силу, которая разорвёт тебя на тысячи крохотных частиц. Отдай мне его !

— Нет, — прошептал Марко, понемногу приходя в себя.

— Ты хочешь умереть?

— Нет.

— Так почему же…

— Я хочу знать, — ответил он и вдруг протрезвел. Приятное покалывание в руках словно отлило от него и ощущалось так, как будто бы руки жили своей отдельной жизнью. Он удивлённо посмотрел на пылающий шар, внезапно ощутив, что слёзы широким потоком залили щёки и слегка зудят солёным ядом в уголках искусанных губ. — Я отдам его тебе. Но только в том случае, если ты расскажешь мне то, что я хочу знать!

— Хорошо, спрашивай, — как-то буднично ответила мать-лиса. Марко не поверил ей и, отводя шар за спину, потребовал:

— Клянись детьми!