Марко упал навзничь и прогнулся, пропуская воина над собой, дав вдогонку отмашку мечом, но лишь зацепив подол мунгальского халата, и тут же услышал шорох слева: второй боец с таким же чудовищным лицом и такого же нечеловеческого роста уже бежал к нему от окна. Марко быстро повернулся, стараясь краем глаза углядеть, что делает Хоахчин, и, прыгнув навстречу замахнувшемуся нухуру, быстро скрутился на одной ноге, с размаху воткнув саблю ему точно в мочевой пузырь. Второй воин, пытавшийся атаковать его со спины, налетел на своего собрата, звучно ударив его в кирасу своим грудным щитком. Марко резко опрокинулся на спину, отталкиваясь от замеревших на миг воинов, прыжком вскочил и раскроил затылок второму нухуру, ещё не освободившемуся от странного захвата.

«Да они совсем тупые», — радостно отметил про себя Марко, только успев взять новое дыхание для того, чтобы совершенно рефлекторно отбить атаку третьего воина-копьеносца, взявшегося неизвестно откуда. Несмотря на некоторую неуклюжесть, чёртовы призраки обладали какой-то медвежьей силой, что зафиксировало сознание Марка, пока он ехал по гладкому полу на коленях, отброшенный от угла, где сидела Хоахчин, ударом древка.

Он взмахнул саблей и, почувствовав, как непривычно заныла кисть, в очередной раз проклял усатого тюрка, у которого он забрал этот тяжеленный и неудобный клинок, откованный и сбалансированный так небрежно, словно им собирались в лучшем случае колоть дрова, а в худшем — только махать на параде.

Сабля наискось рассекла внутренюю поверхность бедра стражника, Марко инстинктивно сощурился, чтобы уберечь глаза от потока крови из разрубленной артерии, но крови не выступило ни капельки. Нухур выронил копьё, сжав разрубленное бедро пальцами, но из раны сочился только тёмный непрозрачный дым. «Я знал», — удовлетворённо отметило что-то внутри Марка, юноша подпрыгнул и со всей силы обрушил саблю на ключицу призрачного воина, разрубая его по диагонали.

На бегу подхватив с пола копьё, он краем глаза увидел, как растворяется в пространстве тело самого первого из зарубленных им призраков, и быстро метнул его в четвёртого воина, материализовавшегося возле окна. Тот не успел увернуться от броска — слишком мало оказалось расстояние, — и только его ноги в тяжёлых, обшитых железными бляхами кавалерийских сапогах, мелькнули над полом.

Марко стоял практически на расстоянии прыжка от Хоахчин и увидел, как появилась из многочисленных складок парчи её коричневая ладонь, что-то метнувшая в жаровню у подножья импровизированного трона, на котором возвышалась её скромная фигура. Марко рефлек- торно ударил по брошенному предмету клинком и увидел, как на пол упала маленькая деревянная рука, сжимавшая игрушечную саблю. В ту же секунду его отбросило к ширме чудовищным ударом, от которого половина тела онемела, словно налилась льдом: свирепый призрак скалился совсем рядом, но у него сохранилась только одна рука, сжимающая круглый щит, которым он махал как сумасшедший.