Марко засмеялся, прыгнул к воину и ударил его наотмашь пяткой прямо в щит. Тот отлетел в дальний угол комнаты, неуклюже взбрыкнув ногами; Марко подцепил саблей край ближайшего покрывала и быстро набросил его на жаровню. И почти тут же маленькая деревянная фигурка воина упала на покрывало. Марко стряхнул её на пол концом сабли, развернулся навстречу набегающему призраку и играючи снёс ему голову.

На покрывало упало ещё несколько резных фигурок. В одном месте оно начало темнеть, видимо, жар таки добрался до парчи, и Марко, быстро подцепив жаровню за рукоять, отволок её подальше от Хоахчин, сбросил с неё начинающую тлеть ткань и поднёс одну из фигурок к глазам.

— Ну, дядя… — только и смог полувосхищённо-полудосадливо сказать он, разглядывая небольшого лучника, искусно вырезанного из дерева.

Вот почему нелепые рожи призраков казались чудовищной пародией на лицо человека! Вырезая фигурки, Матвей скрупулёзно вытачивал каждое кольцо в кольчуге, каждое крепление, каждый стежок в подкольчужной рубашке. Но с лицами он предпочитал особенно долго не возиться: две косых, чуть полукруглых линии изображали глаза, две дырочки имитировали ноздри, а ртом служила зубчатая линия, которая при воплощении призраков в живых монстров оказывалась рядом собачьих клыков.

Некоторое время Марко смотрел на Хоахчин, поражаясь произошедшим с нею изменениям: в парадном облачении, по пояс завёрнутая в парчу, панбархат глубокого чёрного цвета и тончайший шёлк, она больше напоминала церемониальную статую, нежели живую женщину. Но отнюдь не пышность декораций и не изящество узоров удивили Марка. Он слышал, что Хоахчин живёт так давно, что помнит мир до Тэмуджина, которого она — согласно преданиям — вскармливала грудью. Но сейчас перед ним сидела женщина от силы лет сорока пяти-пяти- десяти, полнокровная, статная, румяная тем характерным для степняков румянцем, который приносит только солоноватый ветер с вечных та- кыров, приправленный жестоким солнцем, от которого в Степи нет спасения.

Марко подошёл чуть ближе к трону, вглядываясь в черты её лица. последние сомнения покинули его, перед ним действительно сидела матушка Хоахчин. Относительно молодая и крепкая. Её руки, скрещённые на покрывале, были тёмными, но кожа вовсе не была старушечьей. Марко попытался дотронуться до неё, но не дотянулся, трон оказался выше, чем он предполагал. Ему до смерти хотелось поддеть концом клинка губу и посмотреть, отросли ли у новой Хоахчин зубы. Женщину окружала странная пелена, хоть и более- менее податливая, но довольно плотная.