— Насколько я могу судить, это действительно приносит ему новые ощущения, и они… да, они, пожалуй что, приятны.
— Но не настолько, чтобы отвадить его от супружеской постели? — подмигнула Эдит.
— Фу… — зардевшись, сказала Сара, понарошку шлёпнув сестру шёлковой пелериной, которую держала в руках.
— Что «фу »? — продолжала поддевать её сестра. — Вы ведь муж и жена, у тебя же должны быть потребности?
— Не твоё дело, — ещё сильнее покраснев, сказала Сара, начав усиленно тереть пелерину остывающим утюгом.
— Значит, супружеская постель не слишком-то и горяча, — ответила Эдит, пожав плечами.
— Скажу тебе честно: с тех пор как мы переехали к мистеру Пулу, всё стало гораздо, гораздо лучше. Может быть, это и не страсти «тысячи и одной ночи», но я вполне довольна. Торопиться мне некуда, — с подчёркнутой сухостью ответила Сара, недвусмысленно давая понять, что хотела бы закрыть интимную тему.
— И всё-таки опиум… Тебя он не пугает? — осторожно спросила Эдит, следуя желанию сестры, которую она боялась излишне раздражить.
— А почему он должен пугать меня?
— У меня сложилось такое ощущение, что, когда я вошла к Сэмюелу, а опиум в тот момент ещё распространял свой дым, у меня слегка закружилась голова. Возникло такое странное чувство, что… Что я в преддверии каких-то видений, — понизив голос сказала Эдит и боязливо оглянулась, передёрнув плечами.
Сара покончила с пелериной и взялась за миленькие батистовые панталончики с кружевными оборками, привезённые из Брюгге. Как жаль, что революция сделала французское бельё недоступным, приходится носить чёрт-те что, прости господи. Эдит внимательно следила за сестрой. Сара поняла, что она не отвяжется со своей мистикой и придётся отвечать.
— Я тоже чувствовала нечто похожее, но вовсе не думаю, что тут виноват опиум, — призналась она тем же шёпотом, что и сестра.
— Хочешь сказать, что…
— Я ничего не хочу сказать, — поспешно бросила Сара. — Вчера на ночь он зачитывал мне письмо к Уильяму, которого он, как ты знаешь, обожает. И без совета которого он и шагу не может ступить…
— Похоже, ты ревнуешь своего мужа к Уильяму так же, как я ревную своего мужа — к твоему, — засмеялась Эдит. — И что это было? Любовная ода?
— Ну, разумеется, нет! — фыркнула Сара. — Это была скорее трагическая ария.
— Не томи!
— Ты прибыла после обеда и не застала этой дикой сцены, которую он закатил Элизабет буквально накануне твоего приезда.
— Сэмюел? Закатил? — недоверчиво переспросила Эдит. — Ты хочешь сказать, что наш Сэмюел умеет закатывать сцены?