Двигаясь медленно и как бы нехотя, Семен положил бурдюк на землю, посмотрел, как из него тихими толчками вытекает спирт, вдохнул густой аромат сивухи, шагнул к костру, присел возле него, вытянул полусгоревшую веточку, подул на нее, чтоб появился огонь, и положил с краю от спиртовой лужи.

Пламя возникло и побежало во все стороны. Было оно бесцветным и бездымным, так что окружающие не сразу поняли, что происходит. Впрочем, длилось это недолго, и Семен едва успел принять удобную для прыжка позу.

— А-а-а!!! — заголосил Ващуг, когда бездымное, почти невидимое пламя охватило его одежду.

Пальма лежала слишком далеко, и Семен не стал за ней тянуться. Собраться для «биоэнергетического» выплеска, стать на мгновение невидимым, как питекантроп, он не успел, а просто прыгнул из положения «на корточках» через костер в дверной проем. Сделал кувырок через голову на бревенчатом полу, стукнулся ногами о стол, вскочил и кинулся к лестнице. Наверх он не взбежал, а прямо-таки закинул себя. Правда, при этом успел увидеть дротик, воткнувшийся в стену почти рядом.

В углу смотровой площадки на коленях стоял Дынька. Сопя и размазывая по лицу сопли, он мучился с арбалетным рычагом. Рядом, прислоненная к вертикальной стойке, стояла чья-то пальма. Семен ее схватил и приготовился снести голову тому, кто полезет за ним следом. Никто, однако, не появился, и он перевел дух — вырвался!

Теперь шум и крики доносились почти со всех сторон, но Семен сначала глянул во двор: Данкой и несколько воинов пытались одновременно протиснуться в калитку, вокруг бурдюка горела спиртовая лужа, а чуть в стороне с завываниями катался Ващуг. Пламя, похоже, он уже сбил, но еще не понял этого.

— Дай-ка сюда! — Семен подскочил к Дыньке и выхватил у него арбалет. Резко двинул рычаг вперед и вниз — тетива соскочила. Да что ж такое?!

Вторая попытка тоже оказалась неудачной. Пришлось присмотреться к незатейливому механизму: и тетива, и натяжной зубчик были щедро смазаны Дынькиными соплями. Семен ругнулся и принялся вытирать оружие подолом рубахи. В конце концов это удалось, тетива встала на зацеп, а болт занял свое место в желобе. Семен припал на колено, положил арбалет на бревно и начал выбирать жертву. Ему очень хотелось пристрелить главного аддока, но в мельтешении людей и лошадей между двумя изгородями высмотреть его никак не удавалось.

Между тем внизу начинало твориться черт знает что: кто-то из воинов-аддоков, вывалившись из калитки, налетел на проходившего мимо имазра. Оба упали, тут же вскочили и, вероятно, сказали другу что-то очень приятное. За оружие они, правда, не схватились, но к ним уже бежали люди с палицами в руках. Семен посмотрел туда, где лежали связанные женщины, и с облегчением обнаружил, что до них, кажется, никому нет дела.