На некоторое время воцарилась тишина. Я был зол, и не скрывал этого. Ненавижу оправдываться, тем более, когда для этого нет предпосылок. Я попал сюда не по доброй воле, и те, кто меня засунул в это время, знали, что я не смогу отсидеться в стороне. Я защищал себя, своих близких и свою родину, как умел, и как мог. Сталин прекрасно видел, что я разозлился, но не спешил сгладить ситуацию. По его лицу было совершенно не понятно, поверил он мне или нет.

— Объясните мне, почему ви так болезненно реагируете на закономерный вопрос об истории?

Вдруг выражение лица Сталина резко изменилось. Он весь как бы обмяк, словно уменьшившись в размерах, его плечи сгорбились, а глаза устремились невидящим взглядом куда-то в пустоту. В одно мгновение из жесткого и уверенного в себе лидера мировой державы, он превратился в пожилого мужчину, на плечах которого лежит невообразимый груз ответственности. Впервые я, да и скорее всего вообще кто-либо из людей, смог прочесть частичку его истинных чувств. Иосиф Виссарионович был подавлен и обескуражен.

Если честно, я не мог понять, что произошло. Я еще не успел сказать ничего столь уж страшного, что могло вызвать такую реакцию. Оставалось ждать, когда он объяснит все сам. Чужая душа — потемки. Совершенно случайно я задел нечто очень важное для него.

Спустя некоторое время, он заговорил каким-то незнакомым, хриплым голосом:

— Значит, все было зря? Столько сил, столько времени, столько людей потеряно. И все зря? Неужели все наши жертвы и лишения были напрасны? Как такое могло случиться?

Эти вопросы были заданы не мне, но позволили понять, что произошло. Разум этого незаурядного человека ушел далеко вперед, всего по нескольким моим репликам и оговоркам просчитав ситуацию на долгие годы вперед. И полученные выводы стали для него тяжелейшим ударом. В одно мгновение вся его жизнь обратилась в прах! Наконец, я смог хоть краешком глаза увидеть его истинные цели и мотивы! Во всяком случае, я надеюсь на это.

Находясь здесь, я день за днем убеждался в том, что современные мне представления об этом времени и людях — нагромождение чудовищной лжи на нехватку достоверной информации. Долгие годы в наши головы вдалбливали чужую ненависть, страх, боль и зависть к тем, кто был лучше них. Но лишь сейчас я ощутил размах вранья и омерзительной подлости, с помощью которой рвалась к власти всякая нечисть. Только сейчас я понял, что выбор, сделанный мной в марте, был для меня единственно верным и приемлемым. Но если раньше это было мое ЖЕЛАНИЕ ВЕРИТЬ, то сейчас желание стало ЗНАНИЕМ.