— Да, и правда, — чего это я? — Михаил быстрым жестом разлил по бокалам почти черное вино. — Вот попробуйте: это "Астару", из новых молдавских сортов. В мире до прискорбия мало знают про молдавские вина, — разве что "Негру де Пуркарь", да и то потому что его подают к столу британских королей, — а они, между прочим, превосходны, — и при этом совершенно своеобразны… — Вы уж не обращайте внимания, иногда меня и впрямь… То ничего-ничего, а то ка-ак — понесет по волнам риторики! И остановится не можешь, особенно вовремя. Даже психиатрическую экспертизу устраивали о прошлом годе, — аж в Сербского, — решили, что это у меня вялотекущая шизофрения так проявляется. Но нет, — признали вменяемым. Так и в диагнозе написали: "Пациент вполне вменяем, и никакой не шизофреник, а просто му…"

— Опять!!!

— Все-все, Николай Ионович, больше не буду!

Но теперь, когда Островитянин опомнился от первого натиска, преждевременное окончание хоть и подозрительного, может быть, даже и опасного, — но потенциально продуктивного разговора перестало его устраивать. Пока Михаил занимался своим словесным серфингом, он старательно делал напряженное выражение лица, как бы пытаясь уловить ускользающий смысл, и теперь скоренько почел за благо последних периодов образной речи Михаила все-таки не понять:

— Ви… говорить об, — англичанин широким жестом обвел архитектурные чудеса, которыми была набита комната, — увлечении зрелый человек? Йа-а, — и покивал головой, — есть. Военная история, ретротехник — и авиация. Дома — вот столько, — он показал толщину стопки мало, что не в метр, — это, как оно? — альбом…

— Кружки — общества? Хоровое пение — вязание крючком — краеведение? Борьба с холощением котов, охрана бабочек-копустниц и инсцинировка исторических баталий? И по этой части вы можете завести множество интересных знакомств: взять, к примеру общество "ЗиС" — чем плохо? А "девятка"?

Хозяин уже ничего не сказал, а только, вцепившись в край стола, зашипел, как рассвирепевший дикий кот, обычно тусклые, сейчас его глаза горели, как угли, но Михаил, похоже, окончательно уподобился токующему глухарю и не реагировал ни на что окружающее:

— А женское обществщ поклонниц Соединенных Штатов, "Битч-энд-Витч", — только это по-английски, вы не поймете, а как перевести на немецкий, я не знаю…

Но иностранец не моргнул и глазом, а только отрицательно покачал головой:

— Техник. В молодость мечтал летать, но… — Он развел руками, показывая, что, мол, — не судьба. — И, — очень интересный аэроплан у полосы позади дом…

— Ну, — уж это проще всего. Это моя машина, так что я покажу вам все, что только захотите. По первому же желанию. Даже покатать могу. Машина и впрямь, — он опять улыбнулся своей двусмысленной, мимолетной улыбкой, — не из самых распространенных.