— Не может быть, — Островитянин, мало что понявший из увлеченного рассказа тезки, искренне, хотя и несколько нервно, рассмеялся, — это вы только сейчас придумали…

— Ну вот, опять! Вы слишком плохо знаете людей, если хоть какие-то их поступки еще кажутся вам слишком глупыми… Менее смешной и более серьезный вариант, это когда люди всерьез пытаются добыть серьезные вещи, воображая, будто ими можно пользоваться без столь же серьезной подготовки.

— По-моему вы просто пытаетесь меня запугать.

— Да нет, что вы, — позабавить. Пугали мы только в самом начале. Иногда даже излишне радикально. Потом были просто вынуждены хоть как-то их принимать, и сами не заметили, как оказались вовлечены в новый род деятельности. В конце концов пришли к тому, чтобы каждому ищущему непременно дать то, что он ищет. Дураку дать какую-нибудь глупость. Тому, что ищет неизвестно — что, — честно, с помпой вручить, что попало. Ищущему приключений — предоставить их в полном объеме, не жалко!

С колоссальной высоты, на которой проходил полет, земля была едва видна несмотря даже на исключительно ясную погоду. Сквозь дымку картина ее больше всего напоминала едва заметные прожилки в совершенно почти монолитном, плотном, молочно-белом кварце. Почти — бестелесная, почти — условная, почти — символ, — в лице этой машины материя как бы только обозначала свое присутствие на острие потока энергии, как бикини — обозначает наличие одежды поверх загорелых прелестей красотки, — но от этого она не менее уверенно резала горние выси, убегая от Солнца, и то — отставало постепенно, противоестественно заходя на востоке, уходило в будущее, которое еще только должно было наступить.

— И в соответствии с этим правилом что-то предназначено именно для меня, не так ли? Я правильно понял? Какая-то уж совершенно выдающаяся подлость? Из ряда вон? И что же именно?

— В одном вы можете быть совершенно уверены: силой вам никто, ничего навязывать не будет. Это во всяком случае.

— Да нет — в это я как раз верю, — задумчиво проговорил Островитянин, — хотя и не знаю, — почему… Но именно то обстоятельство, что вы мне даже не врете, — по какой-то причине как раз и пугает в первую очередь…

— Наверное, — потому что не понимаете, — любезно проговорил Шут, — а людям в высшей степени свойственно бояться всего непонятного.

— Очень тонко замечено. Мне непонятно, как эта хлипкая конструкция выдерживает сверхзвуковой полет и работу такого двигателя, не разлетевшись в считанные секунды, и, — вы правы, — это действительно пугает.

— Ну, если только это… Очень просто — адаптивная аэродинамика. Физику процесса не спрашивайте, не знаю, у вас еще будет возможность спросить у специалистов. Если захотите. Если вам будет до того. Если у вас к тому времени еще сохранится это желание. На мой взгляд, — простите за откровенность! — совершенно противоестественное.