Выдержав недолгую паузу, миротворец, наконец, заговорил. Его французский был если и не безукоризненным, то, по крайней мере, весьма приличным.

— Насколько я понял, вы хотите полностью ликвидировать племя намгали, своих исконных соперников и врагов. Причем сделать это так, чтобы никакие миротворцы ничего не смогли бы сделать, а вы сами остались бы в стороне. Я правильно вас понял?

— Нам действительно нужно, — Мугамба облизнул вдруг пересохшие губы, — окончательное решение вопроса намгали.

— Я настаиваю на определенном ответе, поскольку окончательно решенные вопросы требуют для своего решения не менее окончательной определенности. Да или нет?

— Ну…

— ДА — или НЕТ?

— Да.

— Утверждают, что многим гораздо легче произнести это коротенькое слово, что бы за ним ни стояло, нежели четко обозначить свои намерения собственными словами. Оказывается, это справедливо и для африканцев. Таким образом, если ваши намерения действительно так серьезны, мы начинаем решать вашу проблему, но вы должны понимать, что это возлагает на вас не менее серьезные обязательства. Надеюсь, — это вполне понятно?

— О каких именно обязательствах, — голос генерала вдруг сорвался и он был вынужден откашляться, — примерно может идти речь?

— О, ничего особенно сложного. Вы будете выполнять все, что мы вам скажем. Просто-напросто.

— А если я откажусь? Предложу считать, что этого разговора не было вообще?

— А вот так не получится. Вы должны понимать, что даже сам по себе факт такого разговора имеет свою цену. Немалую, надо сказать. Вы должны быть в курсе, что злого духа не вызывают просто так, чтобы только поглазеть на него. Сказки всех народов мира в этом смысле поразительно единодушны…

Движения его громадного тела были настолько стремительны, что генерал не смог даже уловить момента, когда русский исчез с табурета, а его глаза оказались вдруг совсем рядом с его лицом. Одной рукой он приподнял рослого, мускулистого негра в воздух, впившись в его глубоко посаженные глаза своими, в которых клубился дым пожаров, что от горизонта до горизонта, и проблескивало тусклое, багровое, адское пламя.

— Надеюсь, — прошипел он, — ты понимаешь, о какой именно цене идет речь? — И рявкнул вдруг, окончательно круша волю собеседника. — Знаешь или нет?!!

— Да…

— Что ты там сипишь, как издыхающая змея? Громче!

— Понимаю! — Взвизгнул генерал.

— Да уж надеюсь. — Спокойно опустив Мугамбу на пол оби, он мгновенно вернулся к прежнему, бесстрастному и предельно деловитому, как у нотариуса в пятом поколении, тону. — И, ради Бога, — не пытайся с нами хитрить на свой негритянский манер. Тебе лучше застрелиться самому, чем на секунду, на одну крохотную секундочку вообразить, будто ты такой умный, чтобы играть с нами хоть в какие-то игры…