— А-а… Окунулся, значит, в здешние реалии? Самолично решил поучаствовать? Так сказать — непосредственно? Хорошо, что так обошлось, а то и к тебе кто-нибудь мог пристроиться…

— Слушай, — Островитянин не был склонен прислушиваться к его болтовне, — а что это за люди? Ну, — те? Которые с дубинками?

— Так называемые "арматурщики". Несерьезные люди, и фокусы у них дешевые. Не обращай внимания.

— А я, представь себе, как раз и предпочитаю те, что подешевле. С картами там, с кроликами… Так что ты уж объясни, будь любезен.

— Ну, — нехотя начал Михаил, — заменяют часть волокон соединительной ткани на бездефектные искусственные волокна. Связки, сухожилия, пленки, которые на мышцах и еще это… Ну, — в костях. После этого их ни колом, ни ножом не возьмешь, кость — не переломишь, брюхо — не вспорешь. Даже, говорят, ливер не отобьешь. Совсем другой диапазон энергий требуется.

— Бесполезно. Если по голове, то прочность черепа почти что и вовсе не спасает. Другой механизм.

— А уж с пулями-то, с пулями и вовсе почти бесполезно: если внутрь не проникнет, то все равно дух вышибет! Так я ж тебе и говорил, — вовсе пустые люди и занимаются пустяками… Молодежная мода, — вроде как на крашеные в зеленый цвет прически у панков. Или на татуировки, — тоже ведь возникает вдруг такое поветрие, ни с того, ни с сего, в самых разных странах, не сговариваясь, — понаколют себе всякой хрени, понаколют, — а потом, через какие-то пять-шесть лет не знают, что с этими картинками делать.

— Скорее, — похоже на криминальный обычай модифицировать свое мужское достоинство… вводя под кожу всякие посторонние предметы.

— И не говорите, уважаемый герр Кляйнмихель, — чистой воды, в сущности, варварство. Никакая цивилизация их не берет.

— Вот вы минувшим вечером, — вечером? — вдруг он перебил сам себя самым, что ни на есть, удивленным тоном, как будто не доверяя сам себе, — кажется, что прошла целая эра… Так вот, вы пошутили между прочим, что исповедуете некую ересь. Должен признаться, что нечто подобное не чуждо и мне. Я, видите ли, считаю, что архаичные формы общества не исчезают с развитием цивилизации. Новое, подменяя прежнее, никогда не вытесняет его полностью, а как бы… как бы погребает его под собой, и они существуют, укрытые под позднейшими напластованиями. Подростки лет по двенадцать-тринадцать повторяют поведение стаи австралопитеков с тем, чтобы через год-два повторить организацию охотничьей ватаги неандертальцев. Уголовники копируют отношения "мужских домов" позднекаменного века, в недрах самого развитого индустриального общества вольготно чувствуют себя семейные кланы и землячества, возникшие в бронзовую эпоху… Вот оттуда-то и всплывают всякие варианты ритуальной раскраски…