– Вы широко размахнулись, Николай Павлович! Если Вы желаете видеть Шлиппе на посту министра, я понимаю, что Вы поддерживаете его идею относительно монополии на хлебную торговлю. Что скажут на это русские купцы? И как это скажется на наших отношениях с Европой?

– Ваше Величество, уже долгое время хлебная торговля практически была в руках либо евреев, либо же иностранцев, которые наживались на труде русского крестьянина. Теперь, после ограничения прав евреев, главенствующую роль играют иностранные компании. А я хочу, чтобы русский хлеб приносил доход нашей казне. Введение государственной монополии благотворно отразится на состоянии финансов. Хватит уже побираться нам у французов, выпрашивать очередные займы.

Императрица наморщила лоб, как будто что-то вспоминая. В её прекрасных синих глазах промелькнуло удивление, сменившееся уверенностью.

– Но ведь Вы постоянно твердите мне, что в России не хватает денег. А если денег нет, то приходится их занимать! – поучительно произнесла царица.

– Я позволю себе поведать Вашему Величеству одну поучительную историю, – усмехнулся канцлер. – В 1887 году новый министр финансов Вышнеградский²⁶⁶ провёл ревизию платёжного баланса. Оказалось, что денег из России уходило больше, чем в Россию поступало. Платежи по внешнему долгу – 170 миллионов рублей в год. А вот российские подданные, которые ездили в Европу, вывозили 60 миллионов в год!

На лице Императрицы возникло недоумение, в глазах появилось сомнение в правдивости слов канцлера.

– Но это было девять лет назад, – сказала она. – Что же сейчас происходит?

– А ныне, Государыня, ситуация только ухудшилась. Больше стали вывозить! Крестьянин пашет деревянной сохой, сам лебеду ест, чтобы наши любители Европы могли тратить деньги в Париже и Баден-Бадене… Заметьте, что тратят деньги не на создание русских заводов и фабрик, а на парижские фасоны, на театры и гостиницы, на услуги официантов… Они увозят русские деньги во Францию, а мы потом просим эти деньги в виде займов! А лишь во время последнего голода, в 1892 году, в России умерло почти 400 тысяч человек!

– Но мы же не можем запретить нашим подданным путешествовать и отдыхать в Ницце, Николай Павлович…

Канцлер поднялся из кресла.

– Ваше Величество! – голос графа был приподнято-радостным. – Так к чему же запрещать? Вот повысили плату за паспорта, и теперь за годичное пребывание в Париже наш дворянчик выложит в казну шестьсот целковых! Раз заплатит, второй раз – а там и подумает, не лучше ли ему в Крыму в море купаться! И сохранит свои деньги! И потратит их в России, купив русский товар!