— А чего ж тут видеть? Я пойду и сам спрошу!

— А он откажется от всего. Доказать-то нечем!

— Ну вот ты сам понимаешь, что нечем.

— Петь… но ведь так же нельзя!

— Чего нельзя?

— Молчать нельзя! Делать вид, что ничего не случилось нельзя!

— Нельзя. А что ты сделаешь? Куда пойдёшь? Кому расскажешь и зачем? И что потом будет? Я вот, пока у профессора сидел, много чего себе на заметку взял. Надо с тем же Ильёй Андреевичем поговорить — про телефоны те же, к примеру…

Федя застонал.

— Так он же сам оттуда!

— Может, и оттуда. А, может, и нет. Но телефоны новые всё равно нужны. И радио. И винтовки. Я вот прочитал, что оружейник наш один, Владимир Григорьевич Федоров, новую самозарядную винтовку создаст, «автомат Федорова». И будет он неплохим, только делать сложно будет на заводах, точность обработки потребуется. Можно ему подсказать кое-что, незаметно так.

Эта мысль Феде понравилась.

— Винтовка Мондрагона, конечно, есть, но автомат Федорова лучше, как я прочитал, — продолжал Петя. — А вообще… вообще нам надо быть готовыми. Путь к нам они открыли.

— Так ведь помогли! Разве лучше было б, погибни Пушкин?

— Кто-то помог. А кто-то и навредить может, — учительским тоном заявил Ниткин. — Но вообще мы об этом потом подумаем, ладно? Тебе лежать надо! Так, где я остановился?..

Продолжить ему не удалось — появились Две Мишени с госпожой Шульц.

— О, Петя! Как хорошо с твоей стороны читать раненому товарищу!.. — Ирина Ивановна пододвинула табурет. — Мы так и знали, что тебя тут найдём.

— Только Костю Нифонтова не найти никак, — заметил подполковник. — Прячется. Злится.

— Так он остаться хотел, Константин Сергеевич, — сказал Федор. — Вот и злится. Что ж тут удивительного?