— Отказываться не будем, — не согласился Алексей. — Просто перенаправим груз. Плохо, что придется возить туда–сюда, но еще хуже его лишиться. В следующем году фруктов будет меньше. Найдите свободные площади под хранение. Нам они и нужны‑то на месяц. Если не найдете, подключайте меня. Что у вас, Павел Максимович?

— У меня сводка по катастрофам, — сказал начальник Управления спасательными операциями. — Точнее, не сводка, а одно сообщение. В Союзе все нормально, сообщение пришло из Камеруна. У них мощный выброс углекислого газа из озера Ньос с многочисленными жертвами. Больше полутора тысяч погибших, но нашим спасателям там делать нечего.

— У меня по вчерашнему дню ничего серьезного, — увидев вопросительный взгляд министра, сказал начальник Управления пожарной безопасности. — Сводку я оставил, как обычно.

— Никто ничего больше не хочет сказать? — спросил Алексей. — Тогда совещание закончено, все свободны.

С час он работал с почтой, после чего вызвал секретаря.

— Вадим Александрович, заберите письма с моими заметками и составьте ответы. И пусть подадут машину. Если будут звонить, я должен вернуться к двенадцати.

К выставке жены он приехал за десять минут до ее открытия, но у дверей в помещение, в котором располагалась экспозиция, уже толпились люди. Поодаль никем не узнанная стояла Лида. Он вышел из машины и в сопровождении двух немного приотставших телохранителей подошел к ней и вручил купленный утром букет.

— Поздравляю! А ты еще сомневалась, будут ли посетители. Еще не открыли, а полсотни людей уже собрались. А со мной и моей охраной так и еще больше. Где, кстати, твоя?

— Вон Сергей стоит, — показала она на крепкого парня, отошедшего шагов на десять в сторону. — Я знала, что ты приедешь, и попросила его отойти. Не бойся, он свое дело знает. Ой!

Алексей повернулся в ту сторону, куда, приоткрыв рот и округлив глаза, уставилась Лида. К зданию музея шел он сам об руку с женщиной лет двадцати пяти. Левой рукой он прижимал к себе девочку. Малышке вряд ли было больше пяти лет. В открывшиеся двери музея начали заходить люди, туда же зашла и пара, за которой наблюдали Самохины. Девочку перед этим опустили на асфальт, и она, задирая ножки, сама преодолела все ступени, придерживаясь за руку отца.

— Он сейчас на семь лет старше того меня, которого ты увидела в первый раз, — сказал Алексей. — Не похоже, чтобы был военным. Но с семьей вроде все в порядке. Что ты плачешь?

— От зависти, — призналась Лида. — Подержи букет, я вытру глаза. Спасибо. Не стоит тебе туда заходить, увидишь все как‑нибудь в другой раз. А я должна идти.