– Ты сам уже маньяк одной версии!

В какую-то ночь они доспорились до того, что Пьетро заночевал в конуре у Лавра. На другой день охрана донесла об этом начальству, и итальянец получил взбучку. Это не подорвало их дружбы, но не улучшило отношения к Лавру остальных учёных шарашки: его-то за это не наказали.

А почему они настроены против него, Лавр понял только зимой, из разговора с посетившим их учреждение незадолго до Нового 1942 года Лёней Ветровым.

– Осуждённого Гроховецкого в кабинет начальника!.. чальника!.. чальника! – полетело по коридорам в тот момент, когда Лавр перелистывал немецкий научный журнал. А вынул он его из привезённой только сегодня ещё холодной, пахнущей свежестью пачки.

Когда Лавр вошёл в кабинет, начальника там не было, а был один только старый друг Ветров. Радостно потискав ладонь Лавра, он предложил стул:

– Садись! Как ты? Здоров? Поболтаем! – и стал живо рассказывать, как он запаниковал, получив сообщение, что эшелон, в списках которого значился Лавр, немцы разбомбили, а Лавр, скорее всего, погиб.

– Я уж думал, всё: допрыгался. Пророк, за которого я в ответе, не уберёгся от судьбы! Представляешь, какой ужас? И вдруг, следом, депеша, что тебя там не было! Не поехал, хитрец, в обречённом поезде! Все сразу поняли: ты знал печальное будущее тех, кто в нём отправится, и подстроил так, чтобы не ехать! Молодец! Как ты это делаешь?

– Ничего не подстраивал, – пожал плечами Лавр. – Меня оставили грузить картотеку.

– Конечно, конечно. Ты известный темнила. Хочешь выпить? Начальник, вот, накрыл столик, хотел сам со мной выпить, а я думаю, лучше с тобой…

– Ты что, проверяешь мои пророческие способности? – усмехнулся Лавр. – Напрасно. Всем здесь известно, что за употребление спиртного сразу отправят в обычный лагерь.

– Тебя, необычного парня, ни за что не отправят в обычный лагерь. Лично Лаврентий Палыч указал, что ты тут на особом положении. Работой тебя загружать нельзя, сон – когда пожелаешь, связь с Москвой в любое время.

– Когда это он такое указал?

– В Ленинграде. Мы же с ним приезжали к тебе в ваше ОТБ! Забыл, что ли?.. А, да, ты не слышал. Лаврентий Палыч жучил начальника, когда тебя уже увели.

– Герасимова?

– Чёрт их упомнит. Нет, другого. Пей, никто тебя не накажет.

– Не буду. Не хочу.

– Как знаешь… А я с мороза позволю себе…

С этими словами он налил водки, выпил, и закусил килькой из банки. А на вопросы Лавра напомнил, что в августе товарищ Берия нашёл нужным встретиться с зэком, который за год до начала войны назвал день и час нападения немцев, дату первого авиационного налёта люфтваффе[154] на Москву и даже предсказал создание ГКО[155], когда об этом не мог знать даже товарищ Сталин.