Элиот махнул рукой.

– А кстати, откуда она знает, о чем я говорил с Вологодским в Харбине? Весьма любопытно! Ладно, поехали отсюда, джентльмены! – буркнул он и полез в автомобиль.

– Что скажешь, Коля? – спросила великая княжна, когда они отошли от англичан достаточно далеко.

– Вы были обворожительны, принцесса! – ответил Николай по-английски.

– Я серьезно, – вздохнула Маша.

– Если серьезно, то Нокса ты сделала. Надавила, да?

– Немного.

– Ты будь осторожнее с этим, особенно в присутствии других. В общем-то, слишком сильно на него и не нужно было давить. Он и в моей истории вполне искренне помогал Колчаку, делал что мог. А насчет Сибири ты все правильно сказала, но это дело у них не прокатит.

– Куда прокатит? – не поняла Маша.

– В смысле не получится.

– Господи, что же вы за сто лет с русским языком-то сделали!

– Увы! – Николай развел руками. – Тут ничего не поделаешь, язык – штука такая, постоянно развивающаяся. Это ты еще не знаешь, на каком языке народ в Интернете общается!

– И слава богу, что не знаю!

Они остановились шагах в десяти от поджидавших их офицеров.

– Ты манифест написала? – спросил Николай.

– Да!

– Дашь почитать?

– Нет!

– Почему? – удивился он.

– Ты начнешь критиковать, что-нибудь исправлять, а я не хочу! Что написала, то написала, и будь что будет.