Двое мужчин, наблюдавших за боярским подворьем, переглянулись.

Боярышня Устинья.

Одна? Нет, холоп за ней идет. И она куда-то идет… куда? Это и не важно, главное, что возвращаться будет той же дорогой.

Ладога хоть и столица, да есть в ней улицы, по которым лучше и днем не ходить. Так измараешься, что в трех водах не отмоешь. Так что…

– Ты нашим знать дай, а я за ними прослежу, мало ли что.

Мужчины переглянулись и осторожно разошлись. Один за боярышней, второй к своим людям.

* * *

Вера была счастлива.

Они с боярином сейчас плоть потешили, он ей несколько монеток сунул и выпроводил. Но это ж пока!

Раньше-то ей сложнее было, она боярина с Настасьей делила. А та… уж себе честно скажем! Настасья вроде и не красивее Верки, а какая-то…

Не люб ей был боярин, вот оно что! А мужики ведь за той косточкой тянутся, которую не достать! Вот боярин к себе Настасью и тащил.

Но сейчас-то ее в деревню отослали! Нет ее здесь!

А Вера есть!

И она-то все сделает, чтобы стать не просто полюбовницей, а единственной. Чтобы надолго при боярине остаться. А может, и ребеночка от него ро́дить?

Он хоть и старый, да что с того?

Ребеночка-то он и признать может, а когда нет, так хоть обеспечить. И Веру при себе оставить. Может ведь?

Так-то может, но тут еще как получится?

Может ведь и всяко сложиться? К примеру, Верку с ребенком в деревню отошлют да замуж за кого выдадут? Ох, могут…

А не хочется.

Хочется-то при боярине! С ним и тепло, и уютно, и сытно, и сладко. А семья, дом…