Он не собирался никуда торопиться.

Мужчина не был злым, не был жестоким. Он искренне любил свою семью, он никогда не бил супругу. Но если кого-то приказывали устранить, он выполнял свою работу быстро и качественно.

Убить?

Значит, убьет. И эту тоже. Сказано – ни ядом, ни железом нельзя, ну так черным ведовством в могилу очень даже свести можно, ежели умеючи. А он умеет.

Устинья не поймет, за что ее?

И не важно!

Не надо было девочке лезть в игры взрослых людей, ой не надо! Ни к чему! А теперь уже поздно.

Берегись, Устинья Алексеевна. Сегодня еще не время, а вот как новолуние будет, так я тобой и займусь.

И мужчина покосился на клетку, в которой квохтала черная курица, деловито рылась в зерне. О своей участи она пока еще не знала. Впрочем…

Любую курицу рано или поздно зарубят. И эту тоже. Только для более возвышенных целей, нежели суп.

Возвышенная курица.

Ах, как это звучит!

И мужчина тихонько рассмеялся.

* * *

– Илюшенька, вечером приходи, куда и обычно.

Илья плечи расправил и заулыбался глупо.

Придет, конечно!

Как же к такой бабе да не прийти! Каждый день бегал бы, да вот горе – царь так часто занят не бывает. А ведь какая баба!

Гладкая, сочная, все при ней!

Хоть как ее крути, ни единого изъяна не найти! Хороша!